Нам не узнать друг друга сразу

Как только я оказалась в зоне его досягаемости, Крейван тут же выхватил из моей ослабленной болью ладони капсулу, а другой рукой, плотно обхватив мое запястье, притянул к себе. И тут же обжигающая боль отступила, оставив меня в его власти полностью обессиленной. Мучившая меня изначально головная боль от этого воздействия на мое сознание усилилась настолько, что я была не способна даже полностью раскрыть глаза, с усилием наблюдая за Крейваном сквозь натужно приоткрытые веки. Неймарец же, не обращая на меня внимания, деловито закатал мне рукав форменной куртки и, достаточно глубоко вспоров мне когтем кожу, притянул локоть с ранкой ближе. Осторожно надломив капсулу, невероятно бережно отделил верхний кончик, потом поднес вскрытую капсулу к ране и перевернул отверстием вниз прямо над ранкой. Я, уже смирившись со всем от отупляющей боли и уверенного ощущения, что сейчас все равно умру – не от этого, так от головной боли, – проследила, как две крохотные и искрящиеся прозрачные, словно росинки, капельки выкатились из капсулы и упали прямо в мою кровоточащую рану. Мы вдвоем замерли, сосредоточив взгляды на месте их падения. Не знаю, чего ожидал Крейван, а я – так снова боли. Но… не произошло ничего. Никаких необычных ощущений и внешних эффектов не было. Я облегченно перевела дух, мечтая лишь отползти обратно на кушетку. Чувствую, меня вот-вот просто вывернет наизнанку.

– Не вышло. – Голос неймарца буквально звенел от эмоций. – Гайяр… как же он теперь? Этим я смог бы хоть как-то возместить ему причиненный вред. Конечно, землянка – это худший из вариантов для него, но… они могут использовать эниар в еще более жутких целях. Тем более в твоем случае. Ведь капсула поддалась?

Он, на мгновение плотно сжав края ранки, раскатал рукав и выпустил мою руку, которая тут же опала безжизненной плетью. Я из последних сил принялась отползать от него, стремясь уже только к одному – остаться одной. Неймарец опять поник, еще больше напоминая наглядное олицетворение скорби и отчаяния, словно эта вспышка бешеной активности забрала последние силы и жизненные ресурсы.

С трудом взобравшись на кушетку, обессиленно рухнула на подушку, ощущая, что проваливаюсь в спасительную темноту.

Сколько проспала – не знаю, но, очнувшись, чувствовала себя не менее разбитой физически, хотя головная боль отступила. Крейван, все так же скорчившись, сидел у противоположной стены, уставившись в никуда пустым взглядом. Как же его все-таки жаль! И себя жалко, и всех других похищенных для экспериментов… Кто же те нелюди, что задумали все это, что сознательно разрушили столько судеб?

– Кто они? – прошептала хрипло, привлекая его внимание. – Кто стоит за всем этим?

Крейван качнул головой:

– Могу лишь предполагать. Это или ваши, или ортеги. Те, кто полагает, что будущее – за насаждаемым насильно прогрессом.

– Почему ты? Почему поступил так? Неужели неймарцы не помогли бы своим? Ты мог бы рассказать им о своей дейране. – Было страшно и хотелось обвинить во всем его.

– Тебе этого не объяснить. Гайяр – в непробужденном состоянии, он бы не смог осознать… Он просто принял бы иное решение, пытался бы удержать меня, изолировать…

Я с трудом различала его голос, не понимая, о чем он вообще говорит.

– Но они знают, что армада летит в Млечный Путь? Ведь нас могут спасти, если успеют?

Надеяться и жить хотелось до последнего.

– Нет, я не сообщил об этом. Слишком поздно узнал. Думаю, Гайяр все понял. Потому перенастроил систему, незаметно ограничив мои возможности. Я случайно выяснил, что курс изменили, – мне сказал Тинараг. Но и найти их базу в вашей, не самой маленькой, Галактике – это сложно, это потребует времени. Нас спасти они точно не успеют. – На миг подняв голову, неймарец бросил на меня пустой взгляд.

– Тинараг? – Как он мог узнать об изменении маршрута? – Он тоже предатель? Я еще во время первой тренировки после этого боя заподозрила вас в сговоре.