Нам нельзя. Петля судьбы (СИ)

Это не праздное любопытство, это мой интерес к девочке, в которую я встрескался по уши. Каждое её слово отпечатывается в моей памяти. Каждый факт фиксируется чётко, чтобы в нужный момент всплыть и дать подсказку.

Я узнаю её, изучаю, выстраиваю линию поведения. Подстраиваюсь в каких-то моментах, чтобы не навредить. Мне сложно, но я работаю над собой, потому что понимаю важность такой работы.

— Хорошо, — Облачко смущённо краснеет, а я расслабляюсь.

Мой сюрприз довольно прост, но я почему—то уверен, что ей он зайдет куда больше, чем ресторан, поездка в парк или музей.

Была мыслишка прокатиться на катере, но я отмёл её из—за возможности укачивания. Всё-таки непростой период и нестабильность состояния сказываются. Не зря Илья выписал мне по первое число, когда я хотел протащить в клинику букет. Аллергии нет, но любой острый запах может спровоцировать реакцию. А я — дурак — купил тридцать три лилии. Мозг в момент покупки явно улетел на отдых в соседнюю галактику.

Перестраиваюсь, уходя влево, чтобы выскочить на загородную трассу. Ехать недалеко, но по пути я успеваю заскочить в проверенную пекарню, чтобы запастись перекусом. Кажется, Облачко начинает догадываться, что её ждёт пикник на природе, но пока не представляет, какой.

Затормозив у живописного холма, помогаю Жене выбраться на улицу, с удовольствием наблюдая за загоревшимися глазами.

— Нравится?

— Очень!

— Тогда закрой глазки. Не бойся, хорошо?

Приближаюсь и ловко поднимаю девушку на руки. Прижимаю бумажный пакет, решив, что за напитками я смогу спуститься в любую минуту. Нам наверх одиннадцать шагов.

И я очень надеюсь, что никто не узнает, как именно их преодолела Женя. Мне пока противопоказаны нагрузки и запрещен подъем чего—либо тяжелее трех килограмм, но… Блин, как объяснить? Я не мог иначе! Мне жизненно необходимо было именно на руках донести Женечку туда, где я любил проводить время в одиночестве. Любил в прошедшем времени, так как с этой минуты официально этот уголок природы назначается нашим. На двоих.

— Можно?

— Открывай, — разрешаю, аккуратно опуская хрупкую фигурку на молодую траву.

Зеленый живой ковер приятно щекочет щиколотки, а уж вид… Даже я замираю, хотя бывал здесь много раз.

— Я… — Женя закрывает и открывает глаза, вдыхая полной грудью. — Это волшебно! Просто волшебно! Ты мой волшебник, Жень! Настоящий волшебник!

Она эмоционально то повышает, то понижает голос, отходя вперед, чтобы рассмотреть ближе приготовленное место.

Мольберт, палитра, кисти, скамеечка и миниатюрный столик, на который я пристраиваю пакет.

— Попробуешь? — киваю на инвентарь и тут же получаю широченную улыбку.

Облачко удобно устраивается, поворачивает холст и задумчиво смотрит вперед. Картинка впечатляет, но для меня вкуснее и ярче те эмоции, которые выдаёт Женя.

Она рисует, я слежу за ней. Подхожу, когда просит, подсказываю, когда вижу, что она теряется. Чувство стиля, гармонии у нее развиты идеально. Я лишь направляю с технической стороны вопроса, потому что у моего Облачка свой индивидуальный и узнаваемый стиль.

26

POV Евгения

Могла ли я ожидать такой прогулки? Конечно, нет!

Думала, мы будем гулять, разговаривать, но вместо этого я рисую, а Женя сидит на пледе рядом и жуёт сорванную травинку.

Но это не значит, что мы молчим. Мы общаемся, но странно: жестами, взглядами, прикосновениями, улыбками. Это необычно и мне безумно нравится!

Я вообще сегодня счастлива так, что хочу обнять весь мир! Хочу порхать, как та разноцветная бабочка, с цветка на цветок, и греться в лучах солнца.

Но нельзя. Нам обоим нельзя находиться на солнце долго, и когда начинает припекать, Женя приносит из машины большой зонтик. Он скрывает нас под куполом, образуя интимную тень. Это тоже красиво, прекрасно и волнительно.

Ничего особо не поменялось, а мне кажется, что мы стали ближе друг к другу. Так бывает?

— Хочу сделать так, — показываю на широкие мазки в верхнем углу холста. Никак не могу придумать, как лучше растянуть эффект перистых облаков. Мне хочется наложить их, чтобы придать пейзажу загадочность.

Ещё я планирую добавить тени, чтобы в моей картине присутствовал цвет глаз Жени. Он такой необычный, что я готова рисовать его круглосуточно!

— Давай сюда? — Женя накрывает своей рукой мои пальцы с зажатой между ними кистью, и точечно наносит краску, которую мы позже растушевываем салфеткой, припасенной заботливыми официантками из пекарни.

Я стараюсь следить за меняющимся изображением, но горячее дыхание у виска направляет мысли в другую сторону. Зачем-то вспоминается, как мы целовались в машине и, к своему стыду, я хотела бы повторить…

Боже, боже! Краснею, чем пугаю Евгения. Он волнуется, присаживается рядом и торопливо осматривает меня на предмет повреждений. Но со мной всё отлично! Всё хорошо! Кроме того, что губы покалывает от невыносимого желания вновь ощутить мягкость его рта.