Нам нельзя. Петля судьбы (СИ)

— Так что в итоге у вас с мамой приключилось? — первый же вопрос от отца, стоит нам устроиться в салоне его авто.

Водитель «дышит воздухом», потому что посвящать третьих лиц в разборки мне не хочется. Достаточно и Каминского-младшего, ставшего свидетелем очередной истерики.

— С ней надо что-то делать. В хорошем смысле, — усмешка выходит невеселой. — Сегодня она закатила концерт, обвинив Жеку в невнимании из-за молчания. А то, что у девчонки мог бы час отдыха, капельница? Ты понимаешь, она не думает, выливая без разбора то сплетни, то обидки.

Отец удрученно молчит, покручивая между пальцев зажигалку.

— Мы сами просили не заострять внимания, — продолжаю, — но берега надо видеть. Я запретил ей звонить Женьке без моего присутствия или твоего контроля. Она тебе, наверное, донесла уже, что её унизили?

— Не такими словами, но да. Жалоба поступила.

— Как обычно. Жеке поддержка нужна, спокойствие, а она из-за экзаменов нервничает, из-за матери теперь тоже. Может, отправим её отдыхать?

— А выборы? Сейчас время такое, Илюх. Можно было бы, но у нас съемки, приемы. Да сам знаешь.

Я-то да, знаю и категорически не принимаю устроенный фарс. Сферы влияния, власть, деньги… Оно важнее или нет, чем здоровье ребенка?

— Если только здесь в пансионат какой устроить? Скажем, набраться сил перед рывком, а?

Фух. Не всё потеряно, хоть и в разрезе выгоды, но прислушался.

Про Женькину любовь пока даже не рискну заговорить, а вот о полученных данных сказать стоит.

Собираюсь с духом, потому что до сих пор цифры видятся не чем иным, как чудом, и выдаю всё: заключение, опасения, прогнозы и свои эмоции.

Отец выслушивает, покидает салон машины.

Не понял? Выхожу следом, а он стоит, запрокинув голову к нему, и в уголках глаз блестит влага…

33

POV Евгений

— Немного? — гремит за спиной голос отца. — А следовало бы лучше выбирать себе… девушек… Поговорим?

— Слава, — мама испуганно прижимает к груди руки, но я останавливаю её жестом.

— Всё нормально, мам. Нам действительно надо поговорить. Здесь? — уточняю, глядя на красное лицо отца.

— В кабинете, — цедит сквозь зубы.

Иду за ним, приготовившись озвучить всё то, что собирался донести ещё днём.

— Ты знаешь, кто это? — стоит двери с грохотом захлопнуться, папа поворачивается и тычет в меня экраном смартфона.

Ясно, откуда ноги растут: улыбающаяся Женечка рядом со мной. Фотография сделана через стекло, это видно по бликам. Значит, Виолетта не просто так случайно зашла, она ждала подходящего момента?

Стерва, блин.

— А ведь я должен был догадаться раньше… Должен… Когда ты сломя голову убежал, стоило заикнуться про сестру Светлова.

Хмыкаю, но даю возможность выговориться. Сейчас приводить аргументы бесполезно: отец из тех людей, которым необходимо выплеснуть пар, высказаться и только потом он готов будет выслушать.

— Дочь этого урода! Женя, как?!

Папа листает фотографии, удивляя меня тем самым. Не одна? Ну что ж…

— Светлова, твою мать. Мой сын связался… Ты хоть понимаешь, что это значит? Понимаешь, что накануне выборов ты меня не просто подставляешь?! Ты и эта…

— Её зовут Женя, — прерываю, давая понять, что оскорблений в сторону своей девушки я не потерплю.

— Да знаю я. Думаешь, не изучил досье на неё? Ошибаешься, сынок! Сильно ошибаешься! Я про неё знаю даже то, чего не помнят родные родители.

— Прекрасно! Значит, в ближайшее время можно не задумываться о личном знакомстве.

— Язвишь? Зря! Она больна! Про это подумал?

— Я тоже был болен, и? Ты отвернулся от меня? Мои друзья? Твоя любимая Виолочка первой убежала в закат, все остальные принимали и поддерживали.

— Про это позже… — отец грузно садится в кресло, будто из него разом выпустили весь воздух. — Хорошо, ты её пожалел. Решил проявить благородство. Ладно, да. Я сам этому тебя учил. Но, сын, она инвалид! Понимаешь? Инвалид! Даже если ей повезет, и она сможет вылечиться, никто не даст гарантии, что не рванет снова!

— Понимаю, пап. Только снова напомню, что и я до недавнего времени был практически инвалидом. Не попади к Светлову, меня так бы и «лечили» в пафосной клинике, а ты бы так и пополнял счета псевдо-профессоров, — показываю кавычки пальцами и продолжаю: — И я не пожалел, нет… Я люблю её, пап. Нравится тебе это или нет, люблю!

Срываюсь на крик, потому что меня разрывает от бешенства и непонимания. О чём он говорит?! Всё, что произносит отец, похоже на бред!

— Любишь? Инвалида?

— Она в первую очередь девушка, пап. Моя. Любимая. Девушка. С каких пор болезнь делит людей на первый и второй сорт? Ну, скажи мне, депутат, который служит народу? С какого, черт побери, времени?!

— Успокойся, Женя! Успокойся, тебе нельзя…

— Мне нельзя? Мне можно, па. Мне можно, — опускаюсь на стул и поднимаю на него глаза.

Он часто дышит, стоя рядом. Испугался, что улечу, как раньше, когда меня пичкали тоннами препаратов? Это в прошлом.

— Я люблю её, пап. И женюсь на ней, когда она получит аттестат.

— Женишься?