Нам нельзя. Петля судьбы (СИ)

Безумные остекленевшие глаза и молчание. Это молчание выбивает моментом. Вопросительно смотрю на тренера, на отца друга.

Вячеслав Евгеньевич отрывисто отдаёт приказы, но его рука, держащая трубку, трясется. Клянусь, невозмутимый и непробиваемый Каминский трясётся.

Из обрывков складываю картинку. Анализируя, понимаю: Каминский уезжает.

Оба.

— Жек? — ещё одна попытка достучаться до друга, который вдруг ровным голосом, лишённым эмоций, чётко проговаривает «прости» и срывается в проход между болельщиками.

Стартую за ним, но меня цепляет тренер.

— У девчонки его беда. Срочная операция понадобилась.

Принимаю.

В груди жжёт сразу от боли: Облачко, как зовёт свою невесту Женёк, мне нравится.

— Я понял, — поворачиваюсь и на негнущихся ногах возвращаюсь к команде.

Парни не обращают внимания на шум, на окрики судьи. Ждут. У самого инфы почти ноль, но нам её хватает.

На решение — мечта или дружба — уходит доля секунды.

По очереди срываем майки, разворачиваясь к тёмному коридору.

В спину несутся крики, свист, маты, но мы свой выбор сделали. Ни один не колебался, хотя для каждого из нас сегодняшний матч значил многое.

Пробежав через начищенную до блеска игровую зону, тренер остановился у разъяренного судьи. Пятёрка команды соперников в недоумении топталась рядом, не имея объяснения, куда свалили бравые ребята, обещавшие надрать им задницы.

Капитан с ухмылкой мысленно называл Орла трусом. Его личный враг, которого он мечтал сегодня «сделать».

Пожевав губу, тренер вытер пот рукавом пиджака и дал краткое обоснование поведения пацанов. Отвечая на вопросы, чувствовал, как плечи его расправляются, а грудь распирает чувство гордости. Они многое ставили на победу, но оставаться людьми, оставаться настоящими друзьями важнее, чем первые места. Он был счастлив, что не ошибся, когда брал под крыло непослушных сорванцов.

Никто из мальчишек, как он мысленно называл двухметровых подопечных, не видел, как на огромный экран стадиона организаторы вывели неизвестно откуда взявшуюся фотографию Каминского с его девушкой. Никто из покинувших стадион игроков не слышал аплодисментов, которыми каждый болельщик выражал поддержку.

И конечно мчавшимся в автобусе парням было невдомек, что их соперники подали заявление на перенос игры.

Старый тренер потёр кулаком грудь и хрипло откашлялся, скрывая истинные эмоции. А потом, наплевав на этикет и церемонии, сжал в объятиях того самого кэпа, который мечтал «порвать» Орла.

50

POV Евгений

Сколько прошло времени от слов, прозвучавших глухим голосом? Как набат, каждое слово било точно в цель.

Без сознания… Критическое состояние… Резкое ухудшение…

К этому нельзя быть готовым.

К этому надо быть готовым, когда связываешь свою жизнь с особенным человеком.

И всё же…

Сердце пропустило удар, а онемевшие губы делали попытку за попыткой объяснить, сказать. Как со стороны кадры: отец выхватывает телефон и задаёт вопросы, бегущий по полю Игнат, вакуум. Вместе с остановившимся сердцем меня поглотил холод.

Только сейчас, на скорости, отмечая пролетающие встречные машины, я понимаю, что всё ещё дышу. Как оказался здесь — не помню. Кажется, бежал. Кажется, задел ограждение, когда разворачивался.

Мысль в голове одна: успеть.

Солнце слепит глаза и приходится постоянно щуриться, но именно это помогает сохранить концентрацию. В зеркале заднего вида замечаю тачку отца. Рванул следом? Я ничего не успел сказать… Чёрт, даже смартфон не со мной, чтобы позвонить. Где уронил, не знаю…

Крутой поворот и прямая… Яркие лучи буквально слепят. А ведь так пасмурно было утром, ночью вообще шёл дождь.

Зажмуриваюсь на секунду, чтобы сфокусироваться на трассе.

— Привет, — звучит рядом нежный тихий голос, от которого я вздрагиваю. — А я пришла…