Нам нельзя (СИ)

Я бежала со всех ног в кабинет директора. Концентрировала внимание на сложившейся ситуации. Было необходимо трезво подойти к этому конфликту.

Я не верила, что Трэш мог так поступить с Марго. Это исключалось сразу. А это значило, его нужно защитить любой ценой. Не получилось из меня художника, но стиль Трэша я отличу, если что.

Влетела в кабинет, игнорировав секретаршу. За её спиной трудовик капал капли в столовую ложку, и спаивал это всё Маргарите Петровне, которая рыдала навзрыд.

— Тугарина, — только открыла рот директриса, как я нагло подлетела к её столу.

Там лежал рисунок. Точнее сказать, отличная компьютерная работа. Картинка была откровенного содержания, восемнадцать плюс. Группа самцов и наша Маргарита Петровна. Всё было так отлично заретушировано, что у меня косички от позора чуть вверх не поднялись.

Я, покраснев до кончиков волос, быстро свернула лист до маленького прямоугольника и спрятала омерзительную гадость в карман джинсов. Взяла себя в руки.

— Антонина Васильевна, — строгим голосом заявила я. — Это не Савинов. У него нет компьютера, принтера тем более с печатью. И редакторов он не знает.

Нависла пауза.

Трэш за моей спиной перестал дышать. Аргумент был веский, поэтому директорша нахмурилась.

— Кто горшок сломал? — сурово спросила она.

— Это я, — выпалила, не дав Трэшу и звука произнести. — Поскользнулась и рухнула. Не призналась, потому что… Не говорите родителям. У меня есть карманные деньги, я сегодня же куплю новый.

Она внимательно меня изучала. Я смотрела на неё и тихо произнесла:

— Антонина Васильевна, мы выясним, кто нашу любимую классную руководительницу оскорбил. Обязательно выясним и вам сообщим.

— Никакого самоуправства, Тугарина, — недовольно сжала губы Жопа-Голова.

— Я поняла, — кивнула и пошла из кабинета.

Марго продолжала выть белугой. Похоже, уроков у нас сегодня не будет.

Я быстрым шагом возвращалась в класс. Коридоры были пустыми, в рекреации с большими окнами слышались голоса учителей. Отопление включили, в школе стало жарко, и на уроках часто открывали двери.

Трэш догнал меня. Забежал вперёд, вынудив остановиться.

— Катя, не верь Котову никогда, — он говорил мягко, потому что я его только что спасла.

— Мне надо вернуться в класс, — тихо прошептала я.

— Всё? — у него на лице отобразилось горе. — Мы расстаёмся?

— Малолетка, — вырвалось у меня. — Мы и не встречались.

Во что я вляпалась? От него ведь одни беды! Теперь любой рисунок в посёлке будут скидывать на него. А потому что, нефиг было себе такую репутацию делать! А мне бегать вытаскивать его?! И нет в Трэше ничего, что могло бы мне понравиться.

Пытался защитить? И до чего ты докатилась, Катя! Альфа-самца захотела. Так хоть бы выбрала Котова, а тут же совсем чмо… Пожалела! Я его пожалела! А на жалости далеко не выедешь.

— Верни тогда тетрадь, я порву то, что написал, — злился Трэш. Так, как мой отец когда-то делал: плотно сжимал зубы, так что мышцы под острыми скулами играли, верхнюю губу чуть приподнимал вверх, оголяя клык, получалось агрессивное, ехидное фырканье.

— Я сама порву, — обошла его стороной.

Трэш невесело усмехнулся и обречённо поплёлся к подоконнику.

Он забрался на окно, согнул колени, так что натянулись его джинсы, и я увидела волосатые голые ноги, от вида которых пробежала дрожь по телу. Трэш безрадостно уронил голову на руки и пришибленно замер.

Я вернулась в кабинет русского и литературы. Все сидели на своих местах, громко разговаривали, выясняя отношения. Замолчали, когда я прошла и села на стол Марго.

— Ну? — спросила Лядина. — Что там нарисовано?

— Маргариту оскорбили реально. Но это не простой рисунок. Трэш на компе не работает, а это обработка фотографий. Это сделал тот, кто шарит в фотошопе.

Все, как по приказу, уставились на Ложку. Лерка испуганно выпучила глаза. Губы пухлые упали уголками вниз. Ложкина заныла, испугавшись не на шутку. И ничего не смогла сказать в своё оправдание.

— За Ложку я вручаюсь, — вступилась за Лерку Соня. — Она Марго любит. Кто у нас ещё мастер?

Лядина зло глянула на одноклассников.

— Компы у всех есть, не каждый редакторы знает, — рассуждала Сашка Верещагина. — Ты видела что нарисовали? Можешь показать?

— Нет, — резко отрезала я.

Не хватало, чтобы они пялились на такое безобразие. Конечно, мы тут все адекватные и взрослые. Но ржать будут и вспоминать очень долго. А я реально не хотела Марго оскорблять.

— Ребят, — встал Васин. — Никто бы из нас такого не сделал. Это бэшки. Помните, как они завидовали нам, что у нас класс дружный, и что у нас Морго в классухах. Типа нас всех по литре вытаскивает.

— Вот уроды! — вскочил с места Шишков. — Мочить гадов надо!

Я только рот открыла, чтобы остановить лавину. Тот, кто нарисовал эту мерзость, не только Марго оскорбил, драку спровоцировал.

Прости мен, Антонина Васильевна, без самоуправства не обошлось.

Прозвенел звонок. А я уже была вымотана всем происходящим. В пустом классе, я забрала свою сумку.