Нам нельзя (СИ)

— То есть, у него ничего не было с той девушкой, которая ответила на телефон? — уточнила я десятью минутами позже. Галка мотнула головой.

— Нет, это была сестра его бывшей. А сама бывшая, которая мама девочки, недавно умерла, от лейкемии. Вот сестра и связалась с Пашкой. Пока бывшая была жива, она о Пашке и слышать не хотела, а тут родственники решили, что ребенку нужен хотя бы отец.

— Проблемы-то и нет, получается, — бодро заявил Женька.

— Как это нет? — опешила Галка.

— Ну, о ребенке он не знал.

— Но он есть! Ребенок есть! И что теперь с этим делать?

— Ничего, — Женька пожал плечами. — Это Пашкины проблемы, не твои.

Мы с Галкой уставились на него во все глаза. Вот же… мужчина. Может, он так же воспринимал наше расставание, подумалось мне. Что это лишь мои проблемы, не его. Что дела оставшихся в России уже его не касались.

— Но я не смогу ему теперь верить, — тихо сказала Галка, и я мысленно с ней согласилась. — Откуда я знаю, может, он врет! Может, эта… — Галя помахала рукой, — никакая не сестра, а мать девочки? Может, он с ней спал всю дорогу, как мы встречались?

— Сколько ей? — спросил Женька.

— Сестре? — Галя шмыгнула носом и съела еще печеньку.

— Девочке

— Три. Родилась раньше, чем мы с Пашей встречаться начали. Но почему он не сказал, что есть такая женщина, которая от него родила? Почему пропал?

— Испугался, — пожал плечами Женька.

— И ты туда же! Что значит испугался? Ему тридцать лет, а он с горя нажрался, якобы просрал телефон, но мне так и не звонил, потому что не знал, что сказать. Ты сам-то веришь в это?

Женька пожал плечами.

— Я бы поверил. Все зависит от того, хочешь ты быть с ним или нет.

Галя помолчала, отпила чая.

— С лгуном точно не хочу, — выдала наконец.

— Но ты бы с ним встретилась, поговорила, — попробовала я.

— Я встретилась, сегодня. Поняла, что нет, не могу. Не верю. — Она помотала головой, еще слеза скатилась по щеке. — Вот он и забрал вещи.

Только теперь я поняла, что не видела ни одной Пашкиной вещи с момента, как попала в квартиру. Галя была настроена серьезно. Черт, да она всегда была серьезна, как медвежий капкан, молодые люди ходили у нее по струнке.

Может, Паша и правда испугался? Будь я парнем, я бы не хотела попасть под ее горячую руку.

— Меня еще и с работы турнули. Сегодня директор звонил, — меланхолично бросила Галка, помешивая ложечкой чай.

— Почему? — ужаснулась я. Но она молча махнула рукой, давая понять, что не желает об этом говорить.

— Нам сейчас как раз нужны маркетологи в отдел, — сказал Женька. — Я поговорю с директором после выходных.

— Спасибо, Жень, — слабо улыбнулась Галя. Она уставилась в окно, и я вдруг поняла, как сильно она хочет остаться наедине со мной. Поговорить о своем, о женском и без купюр. Женька, похоже, это тоже понял и поднялся.

— Ладно, поехал я. Надо еще к родителям заехать. Спасибо за чай, Галь.

Как мне не хотелось отпускать его — но и Галю оставить я тоже не могла. Потому я нехотя кивнула.

— Галюш, подожди, сейчас закрою за Жекой, — я тронула ее плечо и проследовала за Женькой в коридор. Молча смотрела, как он обувается, как берет со столика ключи от машины и паспорт с правами. Приоткрыв дверь, он обернулся. Посмотрел мне прямо в глаза, и я снова почувствовала, как холодная паника накрывает меня с головой.

— Пока, — я махнула рукой и криво улыбнулась.

— Пока, — кивнул Женя.

Казалось, он хочет что-то добавить, но лишь коротко меня поцеловал и сбежал по подъездной лестнице. Звук его шагов утих, хлопнула подъездная дверь.

Вот и все? Последний поцелуй или будут еще?

Я закрыла дверь и прижалась лбом к прохладному дереву. Все равно бы это случилось, рано или поздно. Поиграли и хватит. Он твой двоюродный брат, Лина.

Ваши отношения были обречены с самого начала, и ты прекрасно об этом знала.

13 (обновление от 14.07)

Лина

Почему Женя попрощался так коротко?

Где он сейчас?

С кем он?

О чем думает?

Помнит ли обо мне?

Смеется надо мной?

Кем считает?

Хочет ли снова увидеть?

Столько вопросов и ни одного ответа, даже тошнило.

Рука дрогнула, и линия подводки резко ушла вверх кривой галочкой. Чертыхнувшись, я взяла ватную палочку и принялась вытирать неровную стрелку. Вытерла, но теперь в тенях образовалось светлое пятно. Вздохнув, я взяла ватный тампон, смочила его жидкостью для снятия макияжа и промокнула глаз.

Опять все с начала.

А мысли снова кружились вокруг Женьки.

Не позвонит. Не объявится. Здесь у него другая жизнь.

Три дня прошло с момента нашей последней встречи. Он не звонил, а я делать первый шаг не собиралась. К тому же, он так и не дал мне свой номер.

Это тоже можно расценить, как знак.

А как он говорил о той девочке — что это Пашкины проблемы. Как же так? Если Галя и Паша вместе, то и проблемы у них общие… Или я уже ничего не понимаю в отношениях.

Хотя, в общем-то, я и правда ничегошеньки не смыслю в нормальных отношениях. У меня их никогда не было. Только любовь, невозможная, неизлечимая, растущая, как опухоль.

Я вывела стрелку. Теперь она была ровной.