Нам нового начальника назначили

Текло в стране советов все по– прежнему,

Не далеко, не долго утекло.

Все стали жить вдруг по заветам Брежнева,

На кухне обсуждать дела его.

Отремонтировать бы консерваторию,

Не двигать лишь кровати, а сменить, но

Стали подправлять страны историю,

Толпу героев новых в ней плодить.

Пошли рассказы и молва былинная

Про земли малые, большие то ж

Про то, как ветродуи все целинные

Остановил он, защищая рожь.

А мы читали, да смеялись в тряпочку,

Сморкнув в платок, чихая невзначай,

Вокруг все озирались, чтобы «папочка»

Не причинил психушкою печаль.

Работали конечно не для галочки,

Но главною валютой лишь былИ

Копченая колбаска в виде палочки,

Бутылка водки, ну и «Жигули».

Теперь историки зовут застойными

Те годы, где броватый управлял.

Да не застойные они, скорей застольные,

Где каждый пил и друга похмелял.

Все новости по «Голосу Америки»

Под вой глушилок прямо из «Спидол»,

И бьется в Чили Корвалан в истерике.

По полкам магазинным мор пошел.

Мы слышали про то, как все без очереди

Там где-то за кордоном прикупить

Возможно. А у нас просроченное

Могли из-под полы лишь приносить.

И нас уж было не привлечь картинкой

Про жизнь прекрасную там за бугром.

Одну лишь фирму знали мы – скотинки,

Французскую кажись – «Кати Шаром».

Часть шестая – ППП (период пышных похорон)

Однажды вечером, включая «ящик»,

Был средний обыватель удивлен.

Балет по всем каналам был навязчив.

А где же Магомаев и Кобзон?

Такую шутку выдала история.

Остались без концерта вдруг менты.

Без песен, только с дозой «алкоголия»,

И в эдаком расстройстве я и ты.

А утром звуки духовой оркестры

Рояль звучит по радио, ТВ,

И женщины рыдают, как невесты,

Что женихов теряли вдруг своих.

И диктор в черном финском «лапсердаке»

Поведал нам о траурной беде,

Что это правда, а не ложь, не враки,

Вдруг наш генсек взял умер и т. д.

Пожить успел генсек при коммунизме

С женой, с милашкой – дочкою пожил,

Нам завещал «марксизьму» с «ленинизьмой»

Да скромной экономики посыл.

И проводили пышно на лафете,

Похоронили у кремлевских стен.

Был ясный день, яснее всех на свете

С подушек орденами освещен.

Ну что же будет дальше? Догадались?

Пошел период пышных похорон.

Сегодня мы с генсеком повидались,

Неделю властвовал – и в урне с прахом он.

И кто там волосатый был, кто лысый

Без беленькой стакана не поймешь.

И неприятно вспомнить, не напившись,

Ту тьму в стране безвластной, мать их ёжь.

Часть седьмая – перестроечная ускоренная