Нам нужна великая Россия

Но точно так же противозаконно было бы использование законодательными учреждениями своих бюджетных или кредитных прав для закрепления в армии угодного им порядка. И я опасаюсь, что эти бесспорно ясные начала могут быть затемнены сомнением, которое авторы запроса хотели бы вгвоздить в убеждение оппозиционной части нашего общества. Они хотят убедить в том, что раз они предъявляют спор о преуменьшении правилами 24 августа прав Государственной думы, то самые права Государственной думы в области устройства армии уже не могут подлежать сомнению. А насколько опасно противопоставление, хотя бы незаметное, правам Монарха в этой области иных не предуказанных законом прав, я уже указывал раньше.

Парад Лейб-гвардии Второго Царскосельского стрелкового полка. Начало ХХ в.

Но я на этот счет предвижу вопрос: если в этой области все так ясно, то к чему же самые правила 24 августа 1909 года? Не могут ли они сами вызвать суждения, на опасность которых я только что указывал? Вот тут позвольте мне обратиться к истории дела! Никто, я думаю, не будет оспаривать, что на долю теперешнего правительства легла весьма нелегкая задача, задача проведения в нашу государственную правительственную жизнь новых государственных начал. И, я думаю, понятно, что в этом новом деле, в эпоху перелома в нашем правительственном и административном строе, правительство ежечасно наталкивается на всевозможные затруднения. Затруднения эти я делю на две категории: к одной категории я отношу все недоумения, возникающие и возникавшие между законодательными учреждениями и правительством, а ко второй – затруднения в применении самим правительством своих принципиально бесспорных прав.

Возьмем, например, право бюджетное или право установления условий выпуска займов. В этих вопросах проявилась несомненная разность в понимании правительством и законодательными учреждениями пределов их взаимных прав, но я утверждаю, что по отношению к статье 96 никаких затруднений этого рода не возникало. У правительства в этом вопросе возникали сомнения, но не по отношении к Государственной думе, а по целому ряду принципиальных вопросов внутреннего правительственного распорядка. Я укажу это на примере. Статья 96 объемлет собой целый ряд вопросов высокого интереса, но так как обыкновенно она отождествляется с вопросом о штатах, а вопрос этот считается для правительства самым неприятным, то позвольте мне остановиться именно на этом примере.

Известно, что способ применения статьи 96 давно уже особливо озабочивал правительство, вследствие чего для выяснения этого вопроса была в свое время учреждена комиссия покойного ныне товарища министра финансов Чистякова. Известно также, что правительство считало необходимым достигнуть соглашения не сходившихся между собой мнений в этом деле разных ведомств. Но не надо забывать, в чем именно заключалось сомнение правительства. Никогда правительство не допускало и мысли, что устройство военных частей, а следовательно, и штатов этих частей могло бы проходить иначе, как в порядке ст. 96, так как для правительства было всегда бесспорно, что постановления по строевой, технической и хозяйственной части объемлют собой и военные штаты.

Офицеры российской императорской гвардии Его Величества. 1892 г.

Еще весной 1908 года, в том заседании, о котором уже упоминал тут один из предыдущих ораторов, представитель правительства в Государственном совете заявил, что, по понятию правительства, организация армии и флота определяется не в общем законодательном порядке статьи 96 и что лишь ассигнование кредитов, ассигнование денег должно проходить порядком общим. Сомнения правительства были другие: военное и морское ведомства заключают в себе много организаций, ведающих не одни только военные дела. Достаточно упомянуть о том, что гражданское управление в целых областях подчинено военному ведомству, что есть целый ряд городов, в которых градоначальники должны быть обязательно из лиц морского ведомства. Поэтому поневоле, устанавливая порядок производства этих дел, правительство должно было установить грань между функциями гражданскими и военными военного и морского ведомств.

Николай II на палубе эсминца «Новик». 1912 г.