Нам нужна великая Россия. Избранные статьи и речи

Я, господа, привожу это не для того, чтобы с кем-либо спорить, а потому, что считаю, что Государственная дума вправе быть верно осведомлённой и о действиях, и о видах правительства. Я не могу при этом открыто не заявить, что там, где революционная буря ещё не затихла, там, где ещё с бомбами врываются в казначейства и в поезда, там, где под флагом социальной революции грабят мирных жителей, там, конечно, правительство силой удерживает и удержит порядок, не обращая внимания на крики о реакции. (Голоса справа: браво!)

Но, господа, равнодействующая жизнь показывает, что Россия сошла уже с мёртвой точки, и я надеюсь, что по мере отмирания нашей смуты будут отпадать и стеснения в пользовании обществом предоставленными ему правами; я надеюсь, что и печать, и общества, и союзы, которые в недавние тяжкие дни были ещё зажигательными нитями для бенгальских огней революции, постепенно будут вдвигаться в нормы постоянного закона. (Шум слева; голоса справа: браво!) И правительство это делает не для того, чтобы подыгрываться под какое-либо настроение, не для того, чтобы купить кого-либо, не для того, чтобы уничтожить партийное или так называемое общественное недовольство.

После горечи перенесённых испытаний Россия, естественно, не может не быть недовольной; она недовольна не только правительством, но и Государственной думой, и Государственным советом, недовольна и правыми партиями, и левыми партиями. Недовольна потому, что Россия недовольна собою. Недовольство это пройдёт, когда выйдет из смутных очертаний, когда обрисуется и укрепится русское государственное самосознание, когда Россия почувствует себя опять Россией! И достигнуть этого возможно, главным образом, при одном условии: при правильной совместной работе правительства с представительными учреждениями (голоса в центре: браво!), работе, которая так легко нарушается искажением и целей, и задач правительства.

Нарушаться эта работа может и другим путём, и я опасаюсь, что на этот другой путь стали некоторые ораторы, только что говорившие передо мной с этой трибуны. Вспоминая то, что говорил член Государственной думы Милюков о том, что устройство армии должно проходить в общем законодательном порядке*, сопоставляя это с выслушанной нами в прошлом заседании речью члена Государственной думы Соколова 2*, вспоминая его красноречивое заявление о том, что Государственная дума желала бы много сделать для мощи армии, для устройства её, но что ей мешают на этом пути, что и сама армия должна знать, что Дума хотела бы для неё сделать и что служит для этого помехой, я боюсь, что из роли спокойного летописца я должен буду перейти к роли обвинителя.

История последних лет показывает, что армию нашу не могла подточить ржавчина революции (голоса в центре: браво!), что материальные её запасы восполняются, что дух её прекрасен, а я думаю – и несокрушим, потому что это дух народа (в центре и справа рукоплескания и возглас: браво!), но история революции, история падения государств учит, что армия приходит в расстройство тогда, когда перестаёт быть единой, единой в повиновении одной безапелляционной, священной воле. Введите в этот принцип яд сомнения, внушите нашей армии хотя бы обрывок мыслей о том, что устройство её зависит от коллективной воли, и мощь её уже перестанет покоиться на единственно неизменяемой соединяющей нашу армию силе – на власти Верховной.

Принцип этот, принцип единого руководительства нашей армией, свято до настоящего времени блюдётся и правительством, и законодательными учреждениями. Никто ещё не высказывал сомнения в том, чтобы законодателем недостаточно был указан удел народного представительства в деле сотрудничества ему по укреплению вооружённых сил страны. Удел этот выражается в участии определения контингента новобранцев, в обсуждении представлений об ассигновании средств на наши военные нужды, в ассигновании этих средств или в отказе в этих кредитах. И в этом важном деле, возложенном на законодательные учреждения, правительство, несомненно, обязано, по мере и в пределах возможности, представлять им нужные материалы и данные. И совершенно неправильно было бы действие правительства, выразившееся в испрошении кредитов на определённые надобности с предвзятым намерением употребить эти расходы на другую цель.