Нам нужна великая Россия (СИ)

- Согласен. Будем отступать на Васильевский. А там попробуем Петропавловку освободить, или хотя бы займем острова. Будем очищать район за районом. Оградим от Финляндской стороны, крупного очага восстания.

- Рискованно, - вспыхнул Балк. Он разжигал себя. Может, бодрился, может, нервы сыграли свою роль. - Что мы так можем контролировать? Запасов еды, оружия...

- Еду возьмем на Васильевской. Купим. Или реквизируем. Петру Аркадьевичу, думаю, такие полномочия переданы. Я плохо помню соответствующие установления, - Кутепов перевел взгляд на Столыпина. У Александра Павловича буквально горели глаза. Недолго думая, Столыпин кивнул:

- Такие полномочия имеются.

- Значит, решено? - ответом Кутепову было молчаливое согласие и легкий кивок Столыпина.

Теперь же план начал реализовываться.

- Встретимся! - Столыпин был краток, а Кутепов и вовсе ограничился воинским приветствием.

И вот - тронулись. Столыпин прямо-таки ощущал поступь солдат и офицеров по Дворцовой. Поравнялись с атлантами. Черные гиганты вселяли уверенность: если уж они небо смогли удержать, то Столыпину предстояло ма-а-аленькое такое дельце. Смогли атланты - сможет и бывший премьер.

Шли дружно. Петр Аркадьевич, пока мог, провожал взглядом вторую колонну, которая отделилась, едва они поравнялись с углом Зимнего.

Здесь двинулись быстрее. Опасность угодить под огонь отдельных восставших, которые вполне могли прятаться в одном из зданий, значительно возрастала.

Над колонной вился дымок: настолько горячо дышали солдаты. Слышался хлап лощадей: разъезды еще оставались позади, но звуки еще доносились.

- Вперед разведку, затем городовых, они знают эти переулки. Придать пулеметный взвод, - теперь Столыпин следил за реализацией заранее озвученного плана.

Конный разъезд - разведка - быстро выдвинулась, вскоре пропав. Снова начал падать снег, отчего кавалеристы казались уходящими в белесое марево. Колонна двинулась еще быстрее.

К обочине прижимался брошенный мотор. В нем уже вовсю копались "охотники", передовой отряд. "Уайт". Вместительный! Как еще в Петрограде остался не реквизированным?

- На ходу! - радостно крикнул унтер (только потом Столыпин узнает - из ушедших в учебную студентов Петроградского политеха). - На ходу!

Петра Аркадьевича озарила мысль: сыграли роль воспоминания о борьбе с бомбистами.

- Один пулемет в кузов, и гренадер туда. А унтера - за руль, видно, что разбирается.

"Диктатор" никогда не поверил бы еще лет десять назад, что приходится заниматься делом, которое можно было бы на подпоручика возложить. Что ж, времена не выбирают...

Разбирались с мотором недолго: быстро сообразили, что требуется: прикладами проделали дыру в борту (хлипком, к сожалению), и "Уайт" ощерился пулеметом, одним, но очень гордым.

Раздался выстрел: Столыпин сперва увидел только, как цепь залегла в снег. Хабалов ткнул его под ребра, и повалил на снег. В считанных пядях от левой руки премьера взлетел снег, побеспокоенный пулями. Еще очередь, - но теперь стреляли уже свои. Дали несколько залпов по окнам, сопровождавшиеся громким звоном бьющихся окон.

- Беречь патроны! - тут же раздался возглас одного из офицеров.

Воцарилось молчание: стрелки заняли укрытия, благо, многочисленные ниши и парадные позволяли.

- Пушкой бы, - вполголоса заметил со Столыпиным офицер.

- Нельзя. Это наш город, - моментально отрезал Петра Аркадьевич.

- Тогда зачистить, - судя по погонам, это был старший унтер, тоже из недавних студентов.

- До китайской пасхи будем, - буркнул один из сидевших в той же нише стрелков.

Раздался свисток: можно было двигаться дальше.

- Цепями! Вперед! - скомандовал Занкевич.

Правильное решение: первый выстрел засвидетельствовал начало настоящего сражения за город. Сперва двигались медленно. Петр Аркадьевич не спускал глаз с фасада дома, откуда раздались выстрелы. Больше оттуда ни единого звука не донеслось: значит, действительно кончили с противником.

Первые же проблемы возникли на Первом зимнем, что. Впрочем, и следовало ждать от такого названия. С восточной - противоположной - стороны ограду моста засели десятка два, много, три солдат. Благо, городовые вовремя об этом оповестили. Цепи даже залечь не успели: восставшие дали деру, испугавшись численности отряда.

- Арестовать! - коротко приказал Столыпин.

Раздались залпы поверх голов убегавших, окрики, свистки городовых. Кое-кто - по старой памяти - поднял руки кверху, остальные же юркнули на Дворцовую набережную, один помчался в ближайшую парадную.

Всех их - а "парадного" первым - быстро поймали.

- Делать только с ними что? - мрачно спросил Балк. - Не отправлять же с арестантской ротой в Петропавловскую! Они тут же сольются с основной массой восставших.

Столыпин протолкнулся через цепи к задержанным. Иные прятали лица в отвороты шинелей, кто-то смотрел прямо в глаза бывшему премьеру. А один - видом рабочий - выпалил в лицо Столыпину:

- Всех не перевешаете! Сбросим вас, кровопийцы!

Тот самый старший унтер потянулся было, чтобы огреть запальчивого по лицу, но Петр Аркадьевич кивком остановил.