Нам подскажет земля

И даже теперь Сеня ухитрялся проскакивать на полной скорости самые оживленные перекрестки буквально под носом у автобусов и трамваев, благо оперативной машине все давали «зеленую» улицу.

В другое время сидевший рядом старший лейтенант Гаевой предупредил бы шофера своей неизменной фразой: «А помирать нам рановато…» Но сейчас он сидел молча и, потирая пальцами щетинистый подбородок, сосредоточенно вглядывался в сумрачный город. Может, он думал о новом деле, пытаясь угадать, какое оно будет — трудное, легкое? Или старался сосредоточиться, намечал план действий? А может быть, он радовался, что едет на происшествие, которое оторвет от невеселых дум, все чаще одолевающих его в последнее время.

Сзади сидел эксперт научно-технического отдела Саша Рыбочкин, сухощавый молодой лейтенант, обвешанный фотоаппаратами, электронной вспышкой, планшеткой. Держа в руках оперативную сумку, он всматривался в лица прохожих, отыскивая знакомых. Ему хотелось, чтобы все обратили внимание на мчащуюся милицейскую машину и знали, что в городе стряслась беда, что он, Саша Рыбочкин, едет сейчас искать преступников и, может быть, пожертвует своей жизнью.

На повороте машину тряхнуло, Саша ткнулся головой в спину Гаевого и, чтобы замять неловкость, наклонился к самому уху следователя, спросил: — Илья Андреевич, вам известны подробности убийства?

— Об этом, Саша, мы узнаем, когда найдем преступников, — не оборачиваясь ответил Гаевой.

— Ага, понимаю…

Гаевой включил радиостанцию:

— Как слышите меня, Центральная?

В телефонной трубке щелкнуло, зашипело и раздался немного искаженный голос майора Иванцова:

— Слышу отлично. Прием.

— Андрей Ильич, надо бы скорую помощь и судмедэксперта.

— Уже послал. К вам едет и капитан Байдалов. Вы далеко?

— Кажется, приехали. Выключаюсь…

От тротуара, шлепая по грязи, навстречу машине бежал мужчина в солдатской гимнастерке без погон.

— Стойте! — закричал он, поднимая руку. — Сюда, товарищи, сюда…

Сеня притормозил машину и повернул к домику с деревянным крыльцом и вывеской, возле которого уже толпились люди.

— Останови здесь, — сказал Гаевой, открывая Дверцу.

Подбежал мужчина в гимнастерке, потемневшей от дождя.

— Моя фамилия Николенко, — отрекомендовался он. — Это я вызывал милицию. В буфете человека убили.

— Кто-нибудь заходил в помещение? — поинтересовался следователь.

— Нет, никто. Я предупредил людей. Ждем вас.

Николенко говорил коротко и по-военному быстро. Гаевой не утерпел и спросил:

— Давно из армии?

— Два месяца.

— Заметно. А как вы узнали об убийстве?

— Я шофер. Вон стоит мой бензовоз. Ехал я по Рабочей. Увидел бегущую женщину. Она звала на помощь. Я остановил машину, спросил, что случилось. Но женщина ничего не могла сказать, только тряслась, как в лихорадке, и показывала в сторону дома. Потом выговорила два слова: «убили… помогите…» Я побежал к раскрытому буфету, но туда не зашел, а заглянул в окно. Там на полу лежит буфетчица в крови. Тут как раз и соседи прибежали. Я попросил их присмотреть за буфетом, никого туда не пускать, а сам побежал к телефону-автомату…

— А где та женщина? И кто она?

— Говорят, уборщица буфета. Она сидит в кабине моей машины. Я от дождя ее спрятал. Позвать?

— Пока не надо, после поговорим с ней. Давайте осмотрим буфет. — Гаевой поправил пистолет на ремне, одернул китель. — Ты готов, Саша?

— Так точно, Илья Андреевич, — ответил Рыбочкин, вылезая из машины. — Но ведь нас… не полный штат: нет оперативного работника. В институте нас учили…

Гаевой улыбнулся краем губ:

— Бывает, Саша, что практика вносит поправки в теорию. Но на этот раз все будет теоретически правильно, с полным штатом. — Он повернулся к мужчине в гимнастерке — Нужны понятые, товарищ Николенко. Хватит двоих.

— Хоть я очень спешу, но могу вам помочь. А вторым понятым можно пригласить здешнюю квартальную, она, по-моему, женщина серьезная.

— Вот и хорошо. Приглашайте ее, и начнем.

Квартальная оказалась очень подвижной, словоохотливой женщиной лет сорока пяти. Прежде чем подойти к приехавшим сотрудникам милиции, она повернулась к обступившим ее людям и приказным голосом сказала:

— Расходитесь, граждане, будет глазеть-то. Теперь уж тут без вас разберутся…

Здороваясь с Гаевым, проговорила:

— У нас кварталы тихие, никогда бесчинств не было. А тут вот, поди ж ты, горе-то какое… И людям любопытно…

— Любопытство — не порок, — усмехнулся следователь. — Пусть смотрят, лишь бы не мешали. — Он достал из своей полевой сумки, висевшей через плечо, толстую тетрадь. — Начнем, пожалуй…

Из ближайшего переулка показалась «скорая помощь». Ее обогнал темно-зеленый «газик» с горбатым брезентовым верхом и, разбрызгивая грязь, остановился рядом с дежурной машиной. Из него вышел начальник отделения уголовного розыска капитан Байдалов, плотный красивый мужчина в сером плаще. Открытое загорелое лицо, спокойный взгляд уверенного в себе человека. Немного увеличенная нижняя челюсть придавала ему упрямый вид. Он быстро подошел к Гаевому, спросил:

— Ну что?

— Сейчас приступаем к осмотру, Алексей Тимофеевич.

— Кто сообщил в милицию?

— Я, — по-солдатски шагнул вперед Николенко.