Нам выходить на следующей

Екатерина Андреевна после той незадавшейся помолвки плакала и пила валерьянку – то ли свою личную жизнь оплакивала, то ли Димочку, то ли просто накопилось… Алла не знала, что делать. Екатерина Андреевна взяла на работе больничный и сидела дома. Не сидела, лежала. Пластом. Только в туалет вставала. Алла носила матери на подносе еду, чай. Екатерина Андреевна ела суп, сваренный Аллой. В суп капали слезы.

– Мамочка, давай я тебе врача вызову? – Алла тоже начинала плакать, глядя на мать.

– Не надо, Алуш. Я еще полежу, и все пройдет.

Но не проходило. Как-то вечером Алла от безысходности взяла мамину старую записную книжку и позвонила тете Регине. Екатерина Андреевна всегда звонила тете Регине, когда что-то случалось. Алла это помнила. Она набрала номер. Ответил мужской голос.

– Алло, здравствуйте, а тетю Регину можно? – спросила Алла.

– Нет ее, – резко ответил голос. – А кто это?

– Это Алла, дочь Екатерины Андреевны. Из Москвы.

– Алуша, Господи, я тебя не узнал, – голос сразу помягчел, – это дядя Володя. Ты меня помнишь?

Алла обрадовалась. Она помнила дядю Володю.

– Что случилось, Алуш?

– Маме плохо. Лежит все время. Я думала, тетя Регина приедет. Поможет. Я не знаю, что делать. – Алла заплакала.

– Так Регина в Москве. С Сашкой. Она вам не звонила? – Дядя Володя разволновался.

– Нет. Не звонила.

– Запиши номер телефона. Позвони ей.

Алла записала номер. Позвонила. Ответила тетя Регина. Обрадовалась.

– Жди, мы приедем, – сказала она Алле.

– Спасибо, – сказала Алла.

– Мамочка, вставай, сейчас тетя Регина приедет. – Алла зашла в комнату матери.

– Не говори ерунды, она в Орджоникидзе. – Екатерина Андреевна не повернулась. Лежала и смотрела в стену. Орджоникидзе переименовали во Владикавказ, но Екатерине Андреевне было ближе старое название города.

– Нет, они в Москве. С Сашкой. Я им позвонила. Сначала я позвонила дяде Володе, а он дал мне их телефон.

Екатерина Андреевна встала, повязала фартук и встала к плите – жарить пирожки, варить борщ. Алла собой гордилась.

Они раздевались в коридоре – тетя Регина и Сашка. Алла их рассматривала – тетя Регина совсем не изменилась. Зубов как не было, так и нет, живот стал еще больше, морщины на юбке и на лице лежали глубокими складками. Сашка стал долговязым молодым человеком. С говорком. Держался скованно. Тетя Регина с Екатериной Андреевной обнялись, расцеловались. Сели за стол. Сашка сразу накинулся на еду.

– Катьандревна, а я ваши пирожки помню. И борщ. Помните, вы нам варили? Такой вкусный, – говорил с полным ртом Сашка.

– Ешь, Саша, на здоровье.

Они поели, помыли посуду. Екатерина Андреевна постелила постели. Сашку положили в гостиной – на сдвинутых креслах. Екатерина Андреевна с Региной легли на полу – в Аллиной комнате. Лежали и разговаривали. Думали, что Алла уже спит. Алла лежала с закрытыми глазами и слушала.

Саша после школы поступил на юрфак в институт. Регина помогла – ее однокурсник стал деканом факультета. Но Сашка вылетел после первого курса. Не хотел учиться, хотел деньги зарабатывать. И уехал в Москву с другом.

– А почему он мне не позвонил? – спросила Екатерина Андреевна.

– Постеснялся. Хотел сам пробиться.

Они с другом сняли квартиру где-то в Капотне. Сашка подвизался сначала курьером, потом устроился в фирму – замороженными продуктами торговал. Уволился, бегал с работы на работу. А потом его то ли подставили, то ли обманули – долг повесили. Сашка испугался и вернулся домой, во Владикавказ. Армия ему не грозила – об этом Регина позаботилась. Энурез, плоскостопие, близорукость – Сашке сделали «белый билет».

– И что он? – спросила Екатерина Андреевна.

– А что он? Я ему предлагала в институт вернуться. Но он не захотел. Говорил, что если где и учиться, то в Москве. А откуда такие деньги?

– Ты не работаешь? – спросила подругу Екатерина Андреевна.

– Нет. Уволилась.

– А Володя?

– Так и вяжет свои кофточки. Я на рынке стою – продаю. Сашка помогал – возил из Москвы шмотки, постельное белье, продукты. Но ты же знаешь Володьку – только рисовать может, а как проблему разрулить – так его нет. Да и все равно в убытке были. Сашка накупит шмотье, а его у нас не берут. Вся квартира завалена. А потом эта появилась.

– Кто?

Сашка нашел себе девушку. На местной дискотеке. Русскую, с родственниками – теткой – в Питере. Жанку.

– Это же нормально. Взрослый парень, – сказала Екатерина Андреевна.

– Ничего нормального. Шалава местная. Тупая, гульная, три аборта к девятнадцати годам. Только задницей вихлять и умеет.

– А ты откуда знаешь?

– Так я все про нее узнала.

Тетя Регина ходила по Жанниным соседям, подругам, бывшим дружкам.

Стучала или звонила в дверь. Если спрашивали: «Кто?» – тетя Регина рявкала: «Милиция». Задавала вопросы: с кем Жанна ходила, куда ходила, во сколько возвращалась? Кто родители? Правда ли, что тетка в Петербурге?

– И зачем тебе это было надо?

– Как зачем? Я же должна знать, что за девка? А этот заладил – люблю, и все.