Нам здесь не место

Нам здесь не место [роман] Дженни Торрес Санчес

Посвящается

Марии Хуарес, Джекилин Коал Макину,

Фелипе Гомесу Алонзо, Хуану де Леон Гутьерросу,

Уилмеру Хосуэ Рамиресу Васкесу,

Карлосу Грегорио Эрнандесу Васкесу,

Дарлину Кристабелю Кордова-Валье

и всем детям, имен которых мы не знаем, чьи жизни и гибель были сокрыты от людских глаз.

А еще детям, имена которых станут известны после публикации книги, детям, страдавшим и умершим в Центрах временного содержания Соединенных Штатов, страны, где они искали убежища.

И детям, пропавшим в пути, застигнутым судьбой на дорогах, по которым их вела лишь хрупкая надежда, чьи призраки бродят по пустыне у границ страны, которая так их подвела.

Вы были достойны куда лучшей судьбы. Достойны помощи. Достойны мечты. Вы были достойны того, чтобы жить.

Y para toda mi gente; que luchan tanto, que son pura vida, esperanza, y belleza[1].

На остановках междугородних автобусов, в аэропортах, в тиши пристаней тела покидают транспорт. Мужчины, женщины, дети, исторгнутые этим новым раем. Их нет на родине, в Аргентине, нет в Сантьяго, в Чили; нет их в Монтевидео, в Уругвае, нет их и здесь, в Америке.

Они в изгнании: медленный крик несется через желтый мост, их челюсти напряглись, раздвинувшись, глаза в глазницах расширились и налились кровью, рвутся, вьются, плещутся меж двух косогоров; это море черно, оно поглощает все молитвы, в нем нет тени. Лишь высокие безликие фигуры, исполненные боли, дрожа, пересекают мост. Они шагают в обугленных одеждах, их руки воздеты, указывая, терзаясь болью, летя в закат, будто холодные темные птицы. Они станут парить над теми, кто мертв: над семьей, разрушенной военными, погребенной голодом, что ныне спит. Эхо зовет Хоакина, Марию, Андреа… en exilio[2].

Хуан Фелипе Эррера. Изгнанники

Si no peleamos por los ninos, que sera de nosotros?

Если мы не станем бороться за детей, что с нами будет?

Лила Даунс

…и услышал я бесконечный крик, пронзающий природу.

Из дневника Эдварда Мунка, 1892

ПРОЛОГ

Когда живешь в таком месте, как это, всегда замышляешь побег. Даже если не знаешь, сможешь ли сбежать. Даже если таращишься в кухонное окно, выискивая причины, чтобы остаться.

Красный логотип «Кока-колы», украшающий выцветшую бирюзовую стену лавки дона Фелисио, напомнит о самой холодной шипучке, что тебе доводилось когда-либо пробовать. Прозрачная оранжевая пыль, та, что лежит на земле и вьется в воздухе, оживит в памяти лучшие моменты твоей жизни. Шелест ветвей пальмы вернет в тот день, когда ты залез на нее, чтобы сорвать, а потом расколоть спелый кокос и угостить мать сладчайшим молоком. А глубокая синева неба укрепит твою уверенность в том, что она может быть такой только здесь и нигде больше.

Ты будешь смотреть на все это и все равно замышлять побег.