Нам здесь жить

Сайт запустился месяц назад. За тридцать дней работы проекта собрано 45 тысяч евро — то есть четверть суммы. Не хватает — страшно сказать — 120 тысяч.

Изменения

Сейчас у Леши ремиссия, и его отпустили домой. Каждые три дня он сдает анализы. Ему нельзя ездить на метро и находиться в людных местах, и поэтому каждая вылазка из дома — дорогостоящее и рискованное предприятие.

Мы сидим с Лешей в кафе. Посетителей немного — это важный фактор. Леша в маске. Иммунитета у Леши практически нет, поэтому даже простуда становится очень опасной. Люди за соседними столиками то и дело косятся на нас. Они и предположить не могут, что они опасны. Им кажется, что это Леша их обязательно заразит.

Рак — это такая неизвестная болезнь. В смысле — почему она возникает. И как она уходит.

— Нет обиды, что именно — ты?

— Обиды нет. Я просто неправильно жил. Мне подали знак — за год до рака я серьезно заболел и чуть не умер. Но я тогда ничего не понял… Рак — это когда тело меняется помимо твоей воли. Я обязательно изменюсь — сам. Столько людей — за меня!

Марина и Леша стараются не говорить об этом между собой, но мы должны знать.

Пересадку костного мозга можно делать только в ремиссию. Сейчас в Лешиной крови снова стали появляться раковые клетки. Это значит, что рецидив (возвращение болезни) близок. Из рецидива вывести Лешу будет очень сложно. Возможно, что не удастся. Но это ничего не меняет.

«Нам здесь жить»

Специальный репортаж из станицы Кущевской

02.12.2010

Станица Кущевская абсолютно не выглядит депрессивным местом. Довольно большая — 30 тысяч жителей. Каменные дома, отремонтированные дороги, социальная реклама с детскими лицами. Цветники — розы — в декабре еще цветут.

В Кущевской вечером 4 ноября произошло убийство 12 человек. Семьи Аметовых, Мироненко, Игнатенко, Касьяновых были буквально вырезаны. Ножами заколоты трое детей 14, 5 и полутора лет. Девятимесячная девочка задохнулась в дыму, когда ублюдки подожгли дом.

Удивительно, но местные жители уверены, что убийство не получило бы огласки за пределами края, если бы не случай. В тот день присутствовала съемочная группа передачи «Жди меня». В кущевском интернате нашелся пропавший ребенок, и журналисты приехали делать сюжет. Именно они передали в эфир первые кадры. В станице уверены, что если бы не случайное присутствие федеральных журналистов, массовое убийство так и не было бы расследовано, как и другие убийства в Кущевской за последние 20 лет.

В этом материале будет мало фамилий, многие имена изменены. Даже сейчас, когда основной костяк банды находится под стражей, люди боятся говорить. Самая распространенная фраза в сегодняшней Кущевке: «Нам здесь жить». И даже сейчас, после страшного убийства, станица удивительно разобщена. «Шестерки» против татар, учителя против учеников, родители против детей, милиционеры против всех. Для станицы, пережившей страшное, удивительно мало сочувствия и желания услышать друг друга. Может быть, потому что никто не верит, что страшное уже позади.

Большую часть информации о возникновении и становлении банды Цапков нам предоставили сотрудники Кущевского РОВД и кущевские же бандиты. Расхождение между их версиями довольно незначительно, поэтому историю, вероятно, можно считать объективной.

Хроника цапков, по рассказам местного криминалитета и милиции, выглядит так.

Жизнь — малина. Первоначальные накопления

Кущевский район, центром которого является станица, традиционно считался криминальным. До Ростова около 120 километров, и чтобы не светиться в родной области, банды выезжали на разборки сюда.

В советское время почти вся земля района была поделена между колхозами, частных наделов почти не было. Кущевцы, чтобы прокормиться, «несли» с работы мясо, зерно, овощи. Так как воровали практически все, вмешиваться в чужие дела считалось дурным тоном. Криминалу способствовало традиционное кубанское кумовство.

В 90-е годы, когда раздавали колхозную землю, основные земельные паи были распределены между родственниками администрации и силовиками. Земельный бизнес здесь всегда был «элитным».

Фамилия Цапок начала звучать в Кущевке еще в 80-х. Дядя Коля Цапок (родной дядя Николая и Сергея Цапков, младший брат их отца) организовал скупку мяса в совхозах. В 86-м он создал кооператив, занимающийся производством молдингов — самоклеющихся резиновых накладок. Новинку закупали по всей России, так что первые деньги цапки «подняли» именно на инновациях.

Местный криминалитет, не отличающийся особой сентиментальностью, называет Дядю Колю «предельно жестоким и безбашенным». Рассказывают, как еще в советские годы он спасся от задержания. Блатная легенда такова: когда на квартиру пришли оперативники, Дядя Коля «выковырял» на чайную ложку глаз и пообещал, что сделает себя инвалидом, если милиция не уйдет.