– Да, полагаю так, а иначе он, наверное, не попросил бы выйти за него замуж. Нет, Богом клянусь, я знаю, что это неправда. Возможно, это так и было, когда они только поженились, но я чертовски хорошо знаю, что большинство женатых мужчин каждый день встречают других женщин, которых предпочли бы собственным женам. Я таких навидался в каждом порту.
– А сами вы, Перри?
– Я? Я не… Я не был женат.
– Разве вам не встречались женщины, которыми вы желали бы насладиться в физическом плане?
– Безусловно. Множество.
– Тогда почему вы не женились?
– Ох, сам не знаю. Наверное, не хотел связывать себя.
– Не будь у мужчины детей, которых нужно содержать, и такой жены, которую нужно содержать, был бы брак для него обузой?
– Безусловно, в каком-то смысле. Она ожидала бы, что он все будет для нее делать, скандалила бы, увидев его с другой женщиной, и ожидала бы, что он станет развлекать ее сестер, двоюродных сестер и теток, и обижалась бы, если бы ему пришлось выйти на работу в день годовщины свадьбы.
– Господь милосердный! Ну и картина. Я не все ваши выражения понимаю, но звучит это невыносимо.
– Конечно, не все женщины такие, есть и хорошие боевые подруги, но до свадьбы это невозможно определить.
– По вашему описанию похоже, что мужчина ничего не приобретал посредством брака, кроме постоянно доступной любовницы. И скажите-ка, разве в то время не было возможности нанимать женщин дешевле, чем обходилось пожизненное содержание одной жены?
– О да, безусловно. Но нанятые женщины большинство мужчин не устраивали. Понимаете, мужчине не нравится, если женщина ложится с ним в постель только потому, что у него есть деньги.
– Но вы только что сказали, что женщины выходили замуж, чтобы их содержали.
– Я не совсем это имел в виду. Дело не только в этом. По крайней мере, обычно – не только в этом. В любом случае все не так. И, кроме того, мужчины не всегда играют в эту игру. Понимаете, мужчина женится отчасти для того, чтобы получить эксклюзивные права на внимание женщины, особенно это касается ее тела. Но многие заходят слишком далеко. Брак – не оправдание для того, чтобы бить жену по лицу за два танца с другим, а я видел и такое.
– Но зачем мужчине стремиться к эксклюзивному обладанию женщиной?
– Он стремится к этому естественным образом, это заложено в него природой. И еще мужчина хочет точно знать, что его дети – законнорожденные.
– Мы в нашем времени уже не так уверены, Перри, что подобные особенности закладываются, как вы выразились, природой. А слово «незаконнорожденные» вышло из употребления.
В этот момент на другом конце комнаты вспыхнул янтарный огонек. Диана поднялась и быстро вернулась со свитком бумаг:
– А вот и они. Смотрите.
Она развернула бумаги и разостлала их на столе-полке. Перри увидел, что это фотостатические[1] копии полос из «Лос-Анджелес таймс», «Геральд-экспресс» и «Дейли ньюс» от 13 июля 1939 года. Диана указала на заголовок.
Похожие заметки были и в других газетах. A «Дейли ньюс» дала врезку с Перри в униформе. Диана изучила фотографию с интересом.
– История совпадает до мелочей, Перри. А вот он не очень-то на вас похож.
Перри тоже взглянул:
– Надо сказать, не так уж плохо, учитывая плохую передачу полутонов.
– Удивительно, что он вообще на вас похож.
– Почему вы так говорите, Диана? Вы мне разве не верите? – На лице его отчетливо отразилась боль.
– О нет-нет. Я верю, что вы говорите буквально правду – ту, что знаете. Но подумайте сами, Перри. Голова на этой фотографии – если верить газете – уже больше века как обратилась в прах.
Перри смотрел на девушку, и в его глазах появилось выражение ужаса. Он закрыл глаза и схватился руками за голову. В таком положении он и оставался – отвернувшись, в напряженной позе – несколько минут, пока не почувствовал нежное прикосновение к своим волосам. Диана склонилась над ним, в глазах ее читались жалость и сострадание.