Наматжира

«1. Я считаю установленным, что подсудимый Альберт Наматжира в указанный день и указанном месте угостил спиртным напитком, а именно ромом, Инока Раберабу.

2. Я считаю установленным, что спиртное было дано, когда обвиняемый Инок Рабераба и некто Брэй, водитель такси, следовали по пути к лагерю обвиняемого, разбитому около Хермансбурга. По меньшей мере дважды такси останавливалось в пути, причем обвиняемый покидал его и удалялся в заросли, оставляя бутылку рома открытой на земле или в такси. В его отсутствие Инок и в первом и во втором случае отпивал рома из бутылки. Я обращаю внимание, что придерживаюсь версии обвиняемого на происшедшее, занимая тем самым наиболее благоприятную для него позицию в этом деле. Вместе с тем я не сбрасываю со счетов показаний Инока Раберабы. Даже если бы я поверил, что в первом случае ром был оставлен неумышленно — я не говорю: верю в это, я говорю: даже если бы я поверил в это, — то я никак уж не могу допустить, что спиртное было неумышленно оставлено во второй раз. Я считаю установленным, что, по крайней мере в последнем случае, бутылка была оставлена с тем, чтобы Инок смог выпить рома, а обвиняемый имел бы возможность сказать, что он не заметил этого. Думать иначе — значит не считаться со здравым смыслом. Инок признал, что во время первой остановки он выпил с полкружки рома, и я не верю, чтобы можно было не заметить исчезновения из бутылки такого количества рома. Правда, как сообщил обвиняемый, он был пьян; однако в семи милях от Хермансбурга он оказался не настолько пьяным, чтобы не подметить состояния Инока, и достаточно сообразителен, чтобы выставить пьяного Раберабу из машины и тем самым снять с себя все подозрения в причастности к опьянению последнего. Он оказался также достаточно трезвым, чтобы закопать вино и пиво вдали от миссии. При всем нашем стремлении толковать факты, сколь это представляется возможным, в пользу обвиняемого, я должен еще раз напомнить, что существуют пределы, выйдя за которые мы вступили бы в противоречие со здравым смыслом. В указанных обстоятельствах я должен придерживаться — и придерживаюсь — того мнения, что обвиняемый снабдил Инока Раберабу ромом в том смысле, что оставил спиртное в доступном для него месте. Считать по-другому — значило бы, по-моему, пренебречь самой очевидностью и положениями статута благоденствия. А ведь особые меры предосторожности, предусмотренные этим статутом, имеют целью защитить аборигенов от самих себя. Вот почему слово «снабдил» должно и истолковываться в данных обстоятельствах весьма широко.

3. Считаю установленным, что в день происшествия Инок являлся подопечным.

4. Считаю установленным, что спиртное было дано не с лечебной целью.

5. Считаю установленным, что в момент правонарушения обвиняемый знал, что Инок является подопечным.

6. Обвиняемый признается виновным.

7. Вынося приговор, я принимаю во внимание возраст обвиняемого; тот факт, что в означенное время его рассудок, возможно, был затуманен алкоголем (есть некоторые данные о том, что он пил в Алис-Спрингсе незадолго до отъезда в Хермансбург), равно как и факт, что человек, которого он снабдил спиртным, — его соплеменник, и поэтому в данном случае не вижу причин налагать наказание большее, чем минимальное, предусмотренное законом. Обвиняемый приговаривается к тюремному заключению сроком на шесть месяцев с использованием на тяжелых работах».