Намбандзин (СИ)

Я воспользовался паузой в военных действиях, чтобы построить собственное жилье в Тоёкаве. Мало ли как пойдут дальше дела, а собственная крепость, пусть и маленькая, глядишь да пригодится. Это был каменный трехэтажный донжон на платформе высотой метра два. Я не собирался заводить многочисленную прислугу и охрану, поэтому сооружение было скромным и при этом учитывающим такой фактор, как синоби. Они научили меня в том числе и тому, как защищаться от их коллег. Впритык к крепостной стене высотой четыре с половиной метра, окружавшей двор, возвели несколько подсобных строений, крыши которых заодно выполняли роль сторожевого хода. С северо-западной стороны, где было основание мыса, прорубили ров в скале. Камень был очень твердый и труд очень тяжелым, поэтому остановились на глубине метра четыре. До уровня реки оставалось еще столько же или даже больше, поэтому заполнялся ров водой только в самом низу во время половодий и постепенно высыхал, если не было дождей. По-любому это препятствие надо было преодолеть захватчикам, если таковые объявятся, а стрелки из каменной надвратной башни будут им мешать. Я прикинул, что даже один фальконет, установленный внутри нее перед бойницей, позволит нескольким воинам отбиться от большого отряда. Осталось разжиться бронзой и отлить пару пушек.

Все накопленное к тому времени улетело на строительство. Пришлось нанимать много людей, чтобы процесс не растянулся на годы. К тому же, местные хорошо работали с деревом, а опытных каменщиков приходилось нанимать в Кёто (Киото) и платить им намного больше. Зато дело свое знали хорошо. Немного подивились дополнительной работе со штифтами, но, раз заказчик захотел, сделаем.

К тому же, пришлось потратиться и на постройки для изготовления пороха. Их возвели из дерева. Аборигены не удивились, что нет четвертой стены, а вместо нее раздвижная перегородка из бамбука и бумаги. Зато их поразило, что во время производственного процесса, который считали тайным и мистическим, перегородки распахивались, позволяя видеть всё. Смотреть, в общем-то, было не на что. Секретным было соотношение селитры, серы и древесного угля, а за всем остальным можете подглядывать. Что и происходило в первое время — прямо таки паломничество синоби из разных уголков империи и под разными личинами. Некоторые даже умудрялись украсть «полуфабрикат» — замоченную и спрессованную смесь. Вот только разделить ее на составные части и определить процентное содержание каждой при нынешнем уровне науки и техники невозможно. Для шлифовки пороха я использовал ветряные мельницы, довольно примитивные: над крышей возвышалась вертикальная ось с лопастями из расщепленного бамбука, к нижней части которой привязывался кожаный мешок с бронзовыми шарами и размельченным порохом. Ветер дул, мешки вертелись, шары уплотняли гранулы без перерывов на прием пищи и сон.

Все это время я бывал в Тоёкаве наездами. Появился, раздал советы прорабам, навтыкал дуракам и лодырям, заплатил остальным, вернулся в замок Окадзаки. К тому времени жены, моя и даймё, разрешились от бремени, родив дочек. Мою назвали Манами (Ласковая красота или Любовь к морю — каждый из родителей выбирал свой вариант), даймё — Камэхиме (Принцесса-черепаха). Ханако по секрету сообщила мне, что договорилась с Сэна, что совершат перекрестные браки: наш сын Хирошо женится на Камэхимэ, а сын даймё, получивший недавно новое имя Нобуясу — на Манами. Секрет этот знали все и относились к нему с ухмылкой. Бабья дурь пока что не распространяется дальше спален.

32