Намбандзин (СИ)

Мы подготовились к такой атаке. По моему совету вечером и ночью перед построенными в шесть шеренг асигару-тэппо были нарыты глубокие ямки, чтобы лошади ломали ноги, и вкопаны в четыре ряда заостренные, бамбуковые стволы, наклоненные навстречу врагу, а дальше ждали присевшие пикинеры. За аркебузирами срыли склон холма, сделав отвесную стену высотой метра два, чтобы лошади не могли запрыгнуть. Там встали асигару-тэппо и — сясю. На вершине холма, как зрители на галерке, сидели на раскладных стульях два даймё с металлическими веерами, окруженные надежными самураями. Успех сражения зависел от того, пойдет дождь или нет, поэтому на обеих сторонах поглядывали на темное небо, затянутое брюхатыми тучами, и молились общим богам, но с противоположными просьбами. У нас молившихся было в два с лишним раза больше, поэтому, наверное, всего лишь пару раз прогремел гром, но так и не полило.

После вторых раскатов в небе у Такэды Кацуёри сдали нервы, приказал атаковать. Загудели трубы — и тяжелая конница, быстро набирая скорость, понеслась плотной массой на нас. Зрелище, конечно, впечатляющее. Перестук тысяч лошадиных копыт сливается в грозный гул, как бы застрявший на одной ноте, и создается впечатление, что на тебя несется тяжеленная плотная однородная лавина, которая снесет всё на своем пути. Даже у опытных бойцов холодок пробегает по спине и сводит от страха яйца.

Мне вспомнилось, как в кинотеатрах в годы моего детства перед художественным фильмом обязательно показывали идейно выдержанный документальный, который начинался с летящего на зрителей паровоза. Бабушка рассказывала, что сперва зрители от испуга выпуливались из зала. Это такой был юмор у тогдашних кинематографистов. Время от времени пленку зажевывало, и она плавилась, дымя, и зрители несколько секунд видели на экране коричневатые пузыри и орали «Сапожник!». Не знаю, какое отношение имел к кинопроектору представитель этой профессии и почему выбрали именно его. Потом на несколько минут, пока киномеханик устранял порыв, наступала тьма, и зрители начинали переговариваться, а на задних рядах — целоваться.

Вот что-то похожее произошло и на поле боя. «Зрители» не разбежались. Конница, доскакав до первых ямок, начала валиться, образовывая шевелящиеся кучи — пленка начала зажевываться. Тех, кто все же добрался до частокола, встретили залпы аркебуз — и плёнка застряла и задымила, плавясь. Шеренги асигару-тэппо караколировали, стреляя залпом и выкашивая врагов десятками, если не сотнями. Во всадника попасть легче еще и потому, что стрелок целиться в грудь коня, а не в ноги человека, что кажется целесообразнее, что ли. Вскоре над частоколом повисло черное густое облако дыма от сгоревшего пороха, которое словно разделило поле боя на две части: в одной четко, я бы даже сказал, механически, выполняли маневры и стреляли воины, а в другой падали убитые и раненые люди и лошади. Из уцелевших первые от боли и страха орали и стонали, вторые надрывно ржали.

Я стоял позади своего подразделения на выступе метровой высоты, сделанном в склоне холма, срезанном вертикально. Сперва мне хорошо было видно, как грозная лавина, словно бы наткнувшаяся на невидимую стену, начинает распадаться на отдельные элементы, «крошиться». Прорваться смогли единицы, и тех подняли на пики. Энергия лавины быстро упала практически до нуля. В нее продолжали залпами с четкой монотонностью лететь пули, заставляя двинуться в обратную сторону. Я пропустил этот момент. К тому времени облако черного дыма поднялось выше, закрыло обзор. Услышал радостные крики на вершине холма и скомандовал прекратить огонь. Когда дым рассеялся, увидел перед частоколом длинный и широкий вал из тысяч убитых и раненых людей и животных, который шевелился, вспучиваясь то тут, то там и издавая глухой протяжный звук, и напоминал очень густую массу, нагретую до кипения. Так выглядели похороны эпохи самураев.

60

Военная статистика предпочитает оперировать круглыми цифрами. Само собой, никто не пересчитывал трупы на поле боя, но все точно знали, что врагов погибло десять тысяч, а наших — всего пять сотен или немного больше. Двадцать к одному — звучит красиво. К этому надо добавить, что победили не абы кого, а наследника самого Такэды Харунобу, можно сказать, тень великого воина, что придавало случившемуся мистический смысл. Теперь ни у кого не должно быть сомнений, что Ода Нобунага исполняет волю не только тэнно Огимати, но и богов.