Намбату

Во взгляде учителя читалось Неодобрение. По его мнению, друзья «молодого господина» должны выглядеть аккуратней, вести себя приличней, одеты быть богаче и вообще внушать больше доверия. Сидевшая же напротив него парочка производила впечатление последних бродяг. Однако воспитание и выдержка оказались сильнее эмоций.

— Добрый вечер, — максимально сдержанно и вежливо поздоровался воспитатель. — Вешиль, наставник клана Яэвор. С кем имею честь общаться?

— Здравствуйте, — достаточно скованно поздоровался иролец — представляться он всегда не любил. К его счастью или сожалению, за него это сделал Ральдерик.

— Гудрон с супругой. Боюсь, не знаю ее полного имени. Если не ошибаюсь — Эрлада.

Старик ничего не сказал. Однако его мнение о людях, пришедших с «молодым господином» опустилось еще ниже. Все-таки не зря иролец иногда подумывал о том, чтобы сменить имя.

— Эрлада Юлада Фридрика Ванро лам Саварахская, — громко и четко произнесла девушка.

— Де Вален, — добавил кузнец.

— Де Вален, — согласилась она.

В карете повисло потрясенное молчание. Бледный Вешиль находился в глубоком шоке и пытался переварить услышанное. Он никак не мог свыкнуться, что член королевской семьи одного из могущественнейших государств едет в одной с ним карете, а он чуть было не повел себя невежливо. Тот факт, что эта самая родственница правителя Савараха бродит по ночным дорогам без надлежащего сопровождения в совершенно не допустимом для человека её положения виде, вообще никак не укладывался в голове учителя, бывшего достаточно консервативным человеком с Определенными Представлениями. Ральдерик же мысленно линчевал себя за то, что сразу не поинтересовался, где его друг раздобыл себе жену в столь короткий срок. Возникала проблема, как с ней обращаться. Он помнил, что мать девушки, принцесса Юлада, была категорически против всякой куртуазности и официоза с его стороны и даже грозилась членовредительством. Но у дочери могли быть другие мысли на этот счет. А он уже успел на нее пару раз наорать. Да и вообще должного ее статусу уважения не выказывал. К тому же, порядок есть порядок. Воспитание, логика и инстинкты твердили ему, что еще не поздно упасть на колени и смиренно вымаливать прощение за нанесенные оскорбления, клясться в вечной преданности и витиеватыми фразами выражать свое восхищение. Но интуиция, не объясняя своей точки зрения, настойчиво подсказывала, что это будет в корне неверным и крайне опрометчивым поступком. Опять же ползать перед женой друга, который, к тому же, был несравнимо ниже дворянина по происхождению, тем более на его глазах, гендевцу не позволяла гордость. Поэтому он просто молча сидел и не знал, как себя вести. Эрлада всё это видела, но ничем помогать не собиралась.

Девушка демонстративно зевнула и улеглась спать, предоставив своему новому знакомому полное право терзаться сомнениями и неизвестностью столько, сколько ему угодно. Гудрон что-то рассказывал, но его никто не слушал. В конце концов, ему это надоело, и он тоже задремал, решив, что к утру все успокоятся.

Мерзавец при виде привязанной к карете Неветерка решил, что у него пошли галлюцинации, и окончательно уверился, что смертный час его близок.

Скоро карета миновала пограничную заставу и въехала в соседнее государство. Только пассажиры этого не заметили, потому что мирно спали и видели сны. К середине ночи дождь прекратился. Стихла убаюкивающая дробь капель по крыше. Лишь негромкий перестук копыт да шум колес сопровождали путников. Эрлада дремала на груди у мужа, разметав длинные черные волосы. Тот как-то пытался коротать ночь между женой и футляром для контрабаса, потребность в котором была для юноши загадкой. Вешиль достаточно уютно устроился на сумке с вещами. Ральдерик в очередной раз стукнулся во сне головой об окно и поэтому снова бодрствовал. Все-таки карета была тесновата для четверых, если поездка включала в себя ночевку на ходу. Скоро они остановятся, думал он, — лошадям, кучеру и охране тоже нужен отдых. Так и произошло. Теперь можно было не бояться разбить голову о стенку, когда колесо наезжает на камень. Перед тем как снова заснуть, юноша успел подумать, что, похоже, путешествие будет все же веселее, чем он ранее был уверен.

***