Наместник (Князь Благовещенский-2)

— Вы держались прекрасно, Игорь Сергеевич! — прочувствованно сообщил мне Снегирёв, когда мы сели в машину. — Я не предполагал что вам удастся добиться такого контакта с Чжу Юанем. Не думали о поприще дипломатии?

— Думаю, что князь будет использовать меня там, где я буду более полезен, — после всего этого словесного фехтования я ответил фразой, которая первая пришла мне в голову. С удивлением обнаружил что она не вызывает во мне никакого протеста — я считал что это совершенно правильно! Немного странно и слегка пугающе, если честно, но, кажется, это подняло мои акции в глазах посла ещё на пару пунктов.

Ну а раз так, давайте, как говорят торгаши, посмотрим что у нас с прибылью. Основную миссию я вроде не провалил — определенно плюс. Сблизился с наместником, если такая оценка вообще допустима в отношении второго лица государства. Получил важные сведения. Молодец я, короче говоря!

Пожалуй, теперь стоит более плотно заняться Топляком. К тому же моя команда уже, наверняка, накопала достаточно сведений. Поимка беглеца добавит мне веса в глазах князя, да и собственную самооценку повысит. А затем уже можно и к княгине свататься! Всё по плану. Шаг за шагом...

Когда до посольства осталась пара минут езды, я устроил по "внутренней связи" перекличку, выясняя кто где находится. И предложил собраться на небольшое рабочее совещание.

"Наверное, лучше пока отложить, — произнёс голос Самойлова у меня в голове. — К тебе человек приехал из Благовещенска."

Чёрт! Совсем вылетело из памяти — мне же князь наставника должен прислать! Но почему Глеб говорил "отложить"? Обучение не должно помешать заданию. Вряд ли мы займёмся им прямо сейчас.

Через две-три минуты я понял, что следователь был прав — ситуация явно не располагала к проведению совещания. Такого наставника я не ждал. Ну, княже! Ну, удружил!

#

— Как долетели, Ирина Олеговна?

Мать моего двойника стояла напротив меня с неподвижным лицом Снежной королевы. Женщина, в теле сына которой я, пусть и не по своей воле, оказался. Всё бы ничего, но она входила в узкий круг людей знавших о подмене.

Месяц назад разговор с ней — по сути настоящее знакомство со здешней моей матерью — чуть не окончилось для меня выцарапанными глазами. Чем руководствовался Поярков, раскрывая ей правду, я не могу понять до сих пор! Можно же было просто скрыть от неё прискорбный факт предательства её сына, а мне сократить общение с Ириной Олеговной до необходимого минимума. Зачем было рассказывать этой фурии всё? Да ещё в моём присутствии!

К чести её надо сказать, что выцарапать мои глаза она попыталась только один раз — в начале беседы. После чего старалась держать себя в руках и только смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Железная леди она там или нет, а сына своего она любила, как и всякая мать. Даже понимая рассудком, что её Игорёша оказался той ещё тварью. Но кто из матерей будет слушать рассудок, когда им сообщают, что их кровинушка сослана навсегда в иной мир?

Спустя несколько дней после первого разговора, мы с ней встретились ещё раз, и она поразила меня случившейся с ней переменой. Ни ненависти, ни желания убить. Спокойная пожилая аристократка, для которой арктический холод являлся родной средой обитания. Тогда она даже удостоила меня кивком, а Поярков сказал, что для Ирины интересы рода всегда стояли на первом месте. А больше с "мамой" я не общался.

И вот она здесь. Во плоти! Проглотившая палку женщина, которая — не будем себя обманывать интересами рода! — ничего так в жизни не хочет, как моей смерти. И которую князь отправил меня обучать. Просто космос! Да как такое вообще может быть? Кстати, если я пророк, а она приехала меня учить, то выходит, что она?..

— Спасибо, хорошо, — ровным тоном откликнулась Ирина Олеговна. — И уже вполне сносно устроилась, благодарю. Давай перейдём сразу к делу. Я займу около часа твоего времени, после чего ты сможешь заняться своими задачами.

— Как скажите, — дурак я с ней спорить, что ли?

"Глеб, мне понадобится около часа, — послал я сообщение Самойлову. — Пока собирайтесь, я скоро буду."

"Понял тебя."

"Во избежание недоразумений должна сказать, что я тоже закапала датские капли," — следом за следователем в голове прозвучал голос "матери". По прежнему стоящей напротив меня и рассматривающей меня с интересом натуралиста.

Да, блин! Чёрт! Какого!..

— Пройдёмте в библиотеку, — вслух произнёс я.

Следующий час стал для меня настоящей пыткой. И дело даже не в вопросах, которые мне задавала Ирина Олеговна, хотя они и были весьма заковыристыми и каверзными. Дело было в моём эмоциональном состоянии. Я никак не мог отделаться от мысли, что сидящая напротив меня женщина с безупречными манерами и спокойным лицом, ненавидит меня всем сердцем. Подспудно ожидая каких-то проявлений этого чувства, я сидел словно на иголках. Накручивал себя, словно первокурсник перед экзаменом.

А она вела себя как врач, принимающий пациента. Спокойный, профессиональный, чуточку отстраненный. Такой может произносить табуированные в приличном обществе слова, и они даже не кажутся таковыми.