Наместник (СИ)

Секрет столь высокой эффективности этой ЧВК крылся в людях, ведь на службу принимались только одарённые. Причём командование «Корпуса» не интересовало происхождение или вероисповедание, только наличие дара и его сила. Под мальтийским крестом ходило и русское дворянство, и европейское, и даже азиатское. А ещё орден был лоялен к любому действующему правительству и не поддерживал разного рода диссидентов и революционеров. Другими словами, второй причиной долгой и счастливой жизни ЧВК являлась взвешенная и циничная политика, согласно которой он подписывал только те контракты, которые были заведомо выигрышными.

При этом рыцари были связаны сложными вассальными обязательствами с Ватиканом, но ни разу не участвовали именно в религиозных войнах. Впрочем, Святой престол подобные и не затевал уже достаточно давно, так что, скорее всего, госпитальерам просто везло. Или магистры ордена были очень умелыми политиками.

Согласно табели о рангах, командор ордена являлся кем-то вроде полковника. То есть, не абы каким посыльным, а серьёзным таким человеком, с магическим даром, боевым опытом и местом в иерархии «Корпуса». Однако то, что сидел он в местной миссии, а не на одной из военных баз ордена, говорило о том, что военная стезя им оставлена в угоду политической или шпионской. Стало быть, меня ждала встреча с умным и хитрым человеком.

Из чего следовал вопрос: что полковнику службы безопасности международной, но тяготеющей к Ватикану, частной армии нужно от Игоря Антошина? И как, чёрт возьми, он предусмотрел появление данного субъекта? А вот, кстати, и командор! Сейчас всё станет ясно. Или запутается ещё больше...

Визави уселся напротив меня и сразу же дал понять, что является человеком наблюдательным и бывалым.

— Массимо Факко, командор ордена, — представился он, снимая шляпу и аккуратно помещая ее на край стола. — Вы ждали нападения? Четверо человек в поддержке, и все одаренные! Вы меня переоцениваете!

«Он пришёл! Белая рубашка, бежевые брюки, шляпа. Среднего роста, худощавый. Вас всех срисовал», — тут же сообщил я команде.

«Видели его, — отозвался Глеб. — На крышу поднялся один».

— Игорь Антошин, — я чуть наклонил голову в знак приветствия. — Я не знал чего ожидать, господин Факко, поэтому подстраховался. События последних дней к этому очень располагают.

— Данное место не лучшим образом подходит для схваток, — ничуть не расстроенно проговорил командор. — Три выхода, хорошая охрана и семьдесят два этажа до земли. Пожалуй, я назвал бы его совершенно не пригодным для схваток.

Зато прекрасно подходящим для таких вот разговоров, верно? Далеко разнесенные друг от друга столики почти исключали возможность случайных ушей, густая листва зелёной изгороди между ними не давала разглядеть лиц беседующих, а навес от солнца спасал от безжалостного южного солнца.

«Поднялся мужчина с выправкой военного, — пришло сообщение от Яньлинь. — Сел за соседний столик. Смотрит по сторонам».

— Да и вы на случай не полагались, командор?

В ответ я получил улыбку уверенного в себе человека. Открытую и спокойную. Лицу госпитальера она очень шла. Немного смуглое, как у уроженца юга Европы, подвижное, с античными чертами. Чёрные волосы подстрижены до короткого, миллиметра в три, ёжика, будто под шлем. И взгляд живой такой, с лукавой хитринкой, в ореоле морщинок. Потомок римлян, короче говоря. Воин, интриган и чёрт его знает кто ещё.

— Глупцы полагаются на удачу, — выдал максиму Массимо.

— Как скажите. Перейдём к делу?

— Конечно. Но для начала я позволю себе уточнить ваши мотивы. Вы ведь заинтересовались деятельностью Потрошителей в Гуанчжоу. Могу я спросить почему?

Из этого я не собирался делать секрета. Особенно с учётом осведомленности командора. Да и смысл скрывать карты, если противнику они известны?

— Здесь находятся два беглых подданных Благовещенского княжества, которых мне поручено вернуть на родину для суда.

— Или казнить на месте?

— Или так, — я пожал плечами.

— И только?

— Что вы имеете ввиду, господин Фокко?

— Вы нашли номер нашего связного, когда общались с семьями пострадавших ванов.

И замолчал, ожидая ответа. Вопрос, на кой ляд я проводил встречи с семьями ванов, не прозвучал, но подразумевался. Кстати, занятно, что он тоже называет их пострадавшими. Как и Алмаз, который с самого начала считал их самоубийцами.

— Родственник сотрудника посольства был в числе погибших ванов.

Я ведь тоже так могу! Читай: это лишь реализация вассального договора — сюзерен обязан защищать своих подданных. Пусть Пётр Лунь формально и не находился в системе координат вассальной присяги, но он ведь был служащим в посольстве княжества.

— А потом вы проверяли закономерности?

Я лишь плечами пожал — ну да! А что такого?

— И новое оружие Потрошителей вас не интересует?

— А вас?

Госпитальер откинулся на спинку стула. Всё что он хотел обо мне узнать, он уже узнал. И теперь должен начать разговор, ради которого эта встреча и была назначена. Только мне не нравилось, что инициатива в беседе принадлежит ему. И я собирался это исправить.

— Вы знали о моём звонке заранее. Следили за мной?