Наместный маг 2 (СИ)

Когда юный воздушник пришел в себя, первое что он произнес было: «Я летал!», потом он закашлялся, но спустя минуту утробного кашля он засмеялся, крикнув: «Я ЛЕТАЛ!». Повторяя как безумный эту фразу, он поплелся в сторону города, держась за ребра. Идти было тяжело, дышать больно, и юноша то и дело обхватывал то одно дерево, то другое, чтобы отдохнуть, но, несмотря на это, он продолжал идти к городу и повторять: «Я летал!»

Тем временем в неприметной комнате по улице «Кривая» юный ведун в очередной раз пытался разобраться с проклятием ведьмы, которая везде следовала за ним и каждую ночь залезала к нему в постель, чтобы погреться.

В этот раз Пест взял под залог в 4 золотых монеты артефакт «Истинного глаза» на кафедре артефакторики. Артефакт представлял собой гибкую пластину с ремешками, которая одевалась на глаза. Пластина была усыпана мелкими драгоценными камешками и витиеватой гравировкой.

Заклятье в таком артефакте виделось очень четко и без всяких ритуалов.

– Вот бы знать, кто на тебя такое повесил, и за что тебя так покалечило, – бормочет Пест. Он достает заготовку для Клинка душ и начинает примеряться. – Так, я сейчас у тебя выжгу корень «кривого языка» заготовкой своей. Если выгорит, то хоть разговаривать с тобой получится. И то хлеб…

Кара’кан сидит ровно, не шевелится и старается сделать серьезный вид, но на лице растянулась улыбка.

Вот Пест аккуратно прикасается острым клыком Черта, покрытым рунами, к черной ветке короны проклятья, и она исчезает. Словно заготовка ее всасывает. В этот же момент Кара’кан вскрикивает и хватается за голову.

Юный ведун отстраняется, и изображение перед глазами плывет. Пока юная ведьма выдает гневную триаду на незнакомом языке, Пест старается снова настроить артефакт, чтобы рассмотреть результат.

– Не вышло, – буркает Пест и снимает с головы обруч. – И это не помогло…

Кара’кан же продолжат гневную тираду и тыкает пальцем в ведуна.

– Ну, а что я могу поделать? Так вышло...

Ведьма еще сильнее начинает кричать на Песта и уже чуть ли не с кулаками бросается на него.

– Ну, а что делать? Может, у тебя есть варианты?

Девушка замолкает и с прищуром смотрит на Песта. Тот уже хотел было отвернуться, но тут руки девушки обхватывают его лицо, и губы юной ведьмы впиваются в губы ведуна.

Опешивший от такого юноша даже не успел что-либо сказать или ответить.

В этот момент дверь в комнату открывается, и со свистящим дыханием в комнату входит бледный Людвиг. Мантия местами порвана, волосы растрепаны и в них виднеются веточки. Ноги по колено мокрые, а безумный взгляд мечется по комнате, но на целующихся Кара’кан и Песте он не останавливается, словно это нормально и их тут нет.

– Теплые вещи, – хрипит воздушник. – Мне нужны теплые вещи.

Пест слышит голос Людвига, вырывается, оборачивается и испуганно смотрит на Людвига. Тот напоминает оживший труп. Лицо в царапинах, под правым глазом наливается синяк, одежда порвана и местами в небольших пятнах крови.

– Что случилось? Где тебя носило всю ночь? – Пест аккуратно приближается к воздушнику. Память подкидывает цитаты из учебника о странных «Астральных проекциях».

«Астральные сущности не имеют разума, только слепок исходника. На творческие и оригинальные решения проблем не способны. Могут рефлекторно высказывать потребности исходника. Тело с астральной сущностью внутри зачастую умирает сразу. В некоторых конфигурациях процессы разложения замедляются. Это зависит от уровня исходника и уровня создателя».

– У тебя была теплая меховая шапка, где она? – бормочет Людвиг, ковыряясь в шкафу.

– Зачем тебе шапка?

– Там холодно, очень… Вот! Нашел! Еще был тулуп…

– Где холодно? – сглотнув, спрашивает юный ведун и начинает готовить в руке огненное заклинание.

– В небе, Пест, в небе… – Людвиг начинает утробно кашлять, но потом отрывается от поисков и смотрит огромными глазами, которые заволокло голубым небесным цветом, на Песта. – Я летал, Пест, я был над облаками! Это потрясающе! Там жутко красиво, но ужасно холодно…

В один момент синева неба уходит из глаз Людвига. Тут же он начинает кашлять и сплевывать кровью. Несколько секунд, и он начинает заваливаться лицом вниз.

Пест кидается к Людвигу и подхватывает его. Тут же, натянув повязку на глаза, он начинает осматривать его грудь, ощупывать переломанные ребра, проткнувшие легкое.

За спиной двух магов тем временем стояла Кара’кан. Обиженное лицо, дрожащие пальцы, всхлип. Один, а за ним еще один. Фраза, на чистом гвинейском языке: "Ты опять все испортил..." Шаг назад, в сторону темного угла, всхлип, еще шаг – и силуэт Кара’кан тает, оставляя за собой темную дымку.

Кривая улица, дом за номером 7.

Следующей ночью

Людвиг аккуратно, с помощью друга, ложится на кровать.

– Фух! – сморщившись, выдыхает юный маг воздуха. – Больно!

– А ты думал? Шесть ребер разом сломать – и сухим из воды выйти? – бурчит хмурый Пест. – Хорошо – тебя стихия держала, а не то и до города бы не дошел. Подох бы, как забулдыга какой в овраге, и поминай как звали! Ты в своем уме? Что ты творишь?