Наместный маг

- Нет его на стороне света. - Оборвал болтовню черта Ратмир. После этих слов черт, словно громом пораженный, выронил из рта накопитель, который хотел уже сожрать.

- Это как? Как так то? - Начал тараторить черт. - Это они его за так... без суда и слова единого...

- Рот закрой! - Рявкнул Ратмир, а черт закрыл обеими руками свой рот, прервавшись на полуслове. Ратмир достал из кармана тканевой мешочек и кинул черту. - Это глаз демона серного. Что делать знаешь, но если еще раз пропустишь этих - спрошу с тебя. Забирай гостинца и вали отсюда.

Черт быстро подхватил накопитель с пола и в один присест втянул в себя всю тьму из накопителя. Пустой, прозрачный кристалл он положил обратно на пол. Подхватив мешочек с пола он стал постепенно растворяться в воздухе.

Ратмир продолжал рассматривать бугая, а потом обернулся и уставился на пустой накопитель.

- Не сожрал. - Усмехнувшись произнес он. - Культурный черт. Кому скажешь - не поверят...

В круглой комнате, на песке, облокотившись на стену, сидела пара юных учеников магов. Пест и Людвиг. Людвиг был именно тем магом воздушником, который попытался потрогать пятак черта. Сейчас же они сидели на песке и не громко переговаривались.

- Ты на всю голову стукнутый! - Говоря это, Людвиг смотрел на пальцы Песта, которые валялись по комнате то тут, то там. Людвиг сам их отрубил, когда Пест попросил его об этом. - Я сейчас реально верю, что мастера Ратмира на куски разрезали.

Пест не ответил. Он глубоко дышал и рассматривал подрагивающие руки с розовыми пальцами. Они тряслись мелкой дрожью, выдавая сильное магическое истощение.

- У тебя есть, что в брюхо кинуть? - Спросил Пест Людвига. Тот отрицательно помотал головой. - У меня только это...

Пест вытащил из складок мантии черствую горбушку черного каравая. Надломив ее пополам, он протянул половину Людвигу.

- Людвиг, а ты из благородных?

- Можно и так сказать.

- Не бывает так! Ты либо благородной крови, либо нет.

- Ну вот смотри. Отец мой Граф Сыллестский, а мать простолюдинка. Отец меня бастардом признал и рыцарский титул пожаловал. Вот и думай. Толи благородный, толи простолюдин зарвавшийся.

Пест нахмурился и оторвал взгляд от розовых пальцев.

- А как, то по закону будет?

- По закону я считаюсь благородных кровей рыцарь. Мол и родословная есть и титул. Но титул не наследуемый, по тому дети мои, коли появятся такие, будут простолюдинами. - Людвиг откусил черствую горбушку и вздохнул.

- Сложно у вас с кровями. Вроде бы есть, а вроде бы нет. - Пест почесал короткий ежик волос. - Условностей больно много раздули.

- Это у вас в деревне всем понятно кто чей отец, и кто кому должен.

- Никто у нас никому не должон! Все по правде делается.

- Это как по правде? По чьей правде?

- Так, это... - Пест смутился такой формулировке вопроса. - Вот родился пацаненок в семье. Имя ему дали и рядом с мамкой он до трех зим. В чьем доме появился он, того рода он будет. Даже ежели глава рода к нему отношения не имеет.

- Это мать его нагулять могла где попало, а отец один черт ребенка признавал? - С удивлением спросил Людвиг.

- Дурень ты Людвиг, хоть и благородный! Где она его нагулять может? Три десятка дворов и все друг друга в лицо как облупленных знают! - Начал возмущаться Пест. - Бывает, что люд лихой в села заходит. Было такое, что мужичье подняли на шатуна медведя идти. Вот пока их не было, лихой люд и заскочил. Так, у куприян трое дворовых чужой крови, но рода ихнего.

- И что, вот так просто принимают и все?

- Да. Растет как все. Как третья зима прошла, не важно девка то, аль мальченок, всех учат по дому дела делать. К пятой зиме дитя умеет кашу и похлебку варить, штаны штопать, чтобы рваным не ходить, печь топить и дом убирать. К седьмой зиме дитя учат хлеб печь, ибо хлеб баловства не любит. К десяти годам дите могут одного оставить. До того оно все под надзором старшего делает. Снасти рыболовные, аль лапти с бересты учат токмо ежели заслужил. То, что соседские дворовые делают носить нельзя. Токмо то, что сам сделал.

- Странные у вас порядки.

- Странные аль нет, но у нас каждый кого отроком назвали семью в шесть голов прокормить может. Ежели случится что с главой рода, медведь задерет, аль лихой люд в землю сложит, - отрок будет семью кормить. Когда вырастает отрок и жинку ему глава выбирает - делает он дело родовое на показ. Там совет родов и староста решает, что делать. Ежели любо он свое дело родовое делает - мужиком рода признают и невесту едут сватать.

- Что за дело родовое? - Спросил Людвиг хмурясь.

- Ну, есть у Дорожичей род кузнечий. Вот каждый отрок того рода должон такое выковать, чтобы все главы родовы и старшой села в один голос сказали "Любо!". Токмо тогда его мужиком звать будут и дом всем родом, а то и селом ставить новый.

- И это у нас сложно? Да у вас там в селе совсем лес дремучий!

- За то по правде! - Обиженно ответил Пест. Он еще раз взглянул на свои пальцы, на которых красовалась уже совсем обычная кожа, и с грустью произнес. - Жалко муки костной и мяса не осталось. Так бы еще пару раз пальцы отрастил...