Nan uye sere indo ninya (СИ)

Я очень жду критику, пожалуйста. Исправления ошибок в ПБ тоже будут приняты с великой радостью. Ставьте ваши плюсики, оставляйте отзывы.

========== Глава 5. “Сизый покров” ==========

В ноябре Ривенделл засыпал. Не в прямом смысле, конечно, но затихали грохочущие звуки музыки и звонкие голоса дивного народа, наступала звенящая тишина. Звуки водопадов сливались с завываниями холодных северных ветров, срывающих с деревьев последние листья. Голые ветви стучали друг об друга, а сквозняки гуляли по коридорам дворца владыки Элронда.

Но вот в одной из комнат, принадлежащей Хиннэн, в которой сын Эарендиля души не чаял ровно столько же, сколько и в собственных детях, было тепло и тихо. Брюнетка оказалась столь похожа на Арвэн, что Элронд не мог не любить девушку. Она оказалась очень умна и сообразительна, училась быстро и с удовольствием, что не могло не радовать владыку и Линдира, который приложил руку к её образованию. Пусть она всё ещё многое не знала, но она понимала, что впереди ещё целая вечность, чтоб изучить всё.

Треск огня в камине, заглушаемый тихой песней, успокаивал и погружал всякого в приятную полудрему. Линдир мягко касался струн лютни, играя один из тех печальных мотивов, что подходили только ноябрю, и тихо пел на квенья очередную балладу. Неподалёку, чуть ближе к камину, сидела на обитой бархатом лавочке Хиннэн. Перед эллет стоял деревянный ткацкий станок, прочный и красивый, сделанный Глорфинделем лично в качестве извинения за свою навязчивость. На станке было натянуто уже почти готовое полотно полуночно-синего цвета, усыпанное звёздами из золотых нитей. Девушка мягко улыбалась, слушая песню менестреля и не думая ни о чем. Она давно стала замечать, что его голос дарит ей умиротворение и не оставляет никаких печалей. Слова сливались в единый поток, обволакивая своим теплом сердце, а девушка даже не замечала, что руки двигаются сами по себе, на автомате заканчивая полотно.

Затихла мелодия, дотканы последние дюймы и оба эльфа тихо вздохнули. Просидев в тишине около пары минут, брюнетка встала и сняла со станка своё творение.

- Уже закончила? - тихо спросил мужчина, глядя на эллет, отряхивающую лишние обрывки нитей.

- Да. Помоги, пожалуйста, свернуть, - кивнула леди, мягко улыбаясь.

Менестрель кивнул и встал с кресла, оставляя там музыкальный инструмент, и помогая хрупкой подруге свернуть в рулон результат её трудов. Ткань была гладкой и приятной, почти такой же, как шелк. Она шуршала совсем едва слышно, но можно было бы сказать, что это один из самых приятных звуков в мире.

Девушка прижала к себе рулон и пошла к стоящему в комнате шкафу. Открыв дверцу, она положила ткань к трём другим рулонам. Один из них был карминовым с вышитыми серебряной нитью цветами. Другой имел насыщенный малахитовый цвет, был он без вышивки, Хиннэн соткала его первым. Третий рулон - сливовый, на нём небесного цвета нитями были вышиты тонкие завитки. Девушка с блаженной улыбкой осмотрела результаты своих трудов и мысленно похвалила себя, что за такой короткий срок сделала такие большие успехи.

Задумалась Хиннэн ровно настолько, что даже не заметила как с верхней полки вниз соскользнул ещё один из рулонов, ранее данный ей в качестве образца. Широкое и лёгкое полотно укрыло эллет, которая растерянно взглянула наверх. Тонкая сизая вуаль объяла тело брюнетки, словно делая её саму почти невидимой в тёмно-лазурной полутьме комнаты.

- Линдир, помоги, я не вижу, где здесь край… - пробормотала девушка, беспомощно вертя головой и стараясь не двигаться, чтоб не запутаться ещё больше.

Мужчина спокойно улыбнулся и подошел к брюнетке, чтоб помочь ей выбраться из плена ткани, но он остановился и взгляд его застыл на самой эллет. Ткань идеально повторяла контуры её изящного лица и совсем не эльфийской фигуры, слишком объёмные грудь и бёдра, как у человеческих женщин. Но больше всего выделялись глаза. Скрытая сизым покровом Хиннэн была почти иллюзорной и призрачной, но слишком яркими были глаза. Их даже сквозь вуаль можно было увидеть абсолютно четко. Неестественно насыщенный ультрамариновый цвет был даже более сияющим сейчас, чем свет пламени в камине.

Молчание. Оно же бывает разным. Неловким, тягостным… В данном случае оно было мягким и даже сладким. Линдир долго смотрел на Хиннэн, на её глаза, запоминал каждое очертание. Девушка не прерывала его, стояла смирно. Знала этот его взгляд. Когда он так долго смотрел на что-то, то он пытался запечатлеть это глубоко в памяти. Свои воспоминания он преобразовывал, иногда в песни, иногда в истории, однажды даже видела, что он рисовал то, что видели они вместе в лесу. Только на картине все было ярче, ещё прекраснее, чем тогда под сенью кленов.