Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

Нередко, просыпаясь утром, Нана видела спящую на ковре в комнате Эрешкигаль. А иногда, пробродив по городу долгие часы, Нана заставала подругу лежащую на своей кровати и ложилась на ковёр сама и засыпала.

Они любили устраивать пикники, переместившись куда-нибудь на морское побережье, куда не ступала нога человека, материализовывали себе большую бутыль хорошего вина, закуску, пили и вели разговоры, всё больше познавая сущность друг друга. Нередко они увлекались и допивались до белой горячки или до бессознательности. Но обычно знали меру и, захмелев, просто развлекались, например, ныряя в морские глубины, хватая за хвосты акул и для забавы вытаскивали их на песчаный берег или играли медузами, как мечами, или собирали кораллы.

Но ни вино, ни купание в море всё же не могло полностью устранить депрессию богинь.

На Эрешкигаль это отражалось в тяге к глупым шуткам и розыгрышам. Она забавлялась, материализовав гроб на колёсиках, ставила его во дворах, сама ложилась в него и на груди её лежала табличка с просьбой подать денег на похороны. Она нисколько не походила на покойницу с её свежим цветом лица и сочным румянцем, но находились те, кто всё-таки кидали деньги в её гроб. И в конце розыгрыша она на глазах прохожих в вставала с гроба и тащила его за верёвочку в соседний двор.

Иногда она садилась в этот гроб, приказывала колёсикам вращаться и гроб мчал её по всему городу по автостраде с быстротой примерно пятьдесят километров в час, шокируя всех, кто это видел.

Она подбивала и Нану участвовать в этих придурях с гробом, но та отвечала:

— Настанет день и когда-нибудь мы будем лежать в гробах неподвижно. Тебе мало?

Однажды Эрешкигаль решилась разыграть Нану, притворившись заболевшей насморком. И случилось неожиданное: Нана впала в панику.

— Как, уже?! — закричала она. — Наши совершенные тела уже могут страдать от насморка? Мы разрушаемся? Мы гниём? Наш конец уже близок?

Она прижала ладони к щеками и начала визжать, как обезумевшая. Эрешкигаль, валявшаяся до этого на её кровати с носовым платочком, вскочила и пыталась ей объяснить, что пошутила, но Нана металась по комнате и кричала. Затем она задела рукой окно и разбила стекло, которое распороло ей руку и кровь хлынула из вены. Это возбудило Нану ещё сильнее, она распахнула ставни и выпрыгнула наружу, благо этаж был первый. Она носилась между зарослями полыни в рост человека и рыдала, разбрызгивая кровь.

Через несколько минут её рана затянулась и кровь перестала хлыстать. И сама Нана, наконец, опомнилась и прекратила истерику.

На следующий день она пробудилась из-за шума за окном. Выглянув наружу, она увидела огромную толпу людей, созерцавших чудо и бурно обсуждавших его: на сухой жёсткой земле, где могла выжить только сорная трава, проросли пышные кусты алых роз, да ещё необычно крупных и благоухающих чуть ли не на весь квартал. Нана с досадой подумала, что ей не стоило проливать столько крови за домом. Вот теперь у соседей будет повод приставать к ней с общением, чтобы обсудить, что это такое и откуда вдруг возле их обшарпанного бедного пансиона вдруг появились эти дивные розы, достойные королевских садов.

Она поспешила прочь из дома, как всегда, погрузившись в себя, чтобы выполнять задание Молящихся.

====== Часть 13 ======

Между тем, Молящиеся успели побывать и в пантеоне богов Тримурти и сообщить новость и им, что настанет день, когда они утратят земную божественность и им придётся делать выбор между чередой смертей и рождений или стать богами Высшего Мира.

Разумеется, это огорчило и ужаснуло великих богов и малых. Но они были сильны духом и сумели принять неизбежное грядущее, как данность и начать готовиться к нему.

А Вишну, к тому же, по-прежнему не давал покоя прекрасный облик богини любви из олимпийского пантеона. Он то и дело уединялся и проводил сеансы ясновидения, чтобы узреть её — уныло бредущую по приморскому городу с плетёной сумкой на плече, в широком пёстром балахоне и в шлёпанцах. Её дивные светлые волосы были либо небрежно собраны в жгут на затылке, либо, не очень хорошо расчёсанные, лежали на плечах.

— Подумать только, такая несчастненькая с виду, что каждый пожалеет, — говорил он другим богам о ней, завершив очередной сеанс ясновиденья. — Личико кроткое, как у овечки, бровки домиком, как у ребёнка. Но никто и не догадается, что таится за этой безобидной внешностью. Я сам бы не догадался, не прочти я книгу Судеб Шивы — всё об этом существе! Несчастен тот мужчина, который попадёт в сети ей любви. А попасть так легко, ведь она вся как сливки или даже сливочное масло!

— Они все такие, ведь пантеон, откуда она происходит! — тут же подхватывала Майя. — Их всех, этих богов, кого не копни — все с грехом. В книге Судеб мы узнали о многих пантеонах, так вот, их пантеон единственный, где поклоняются богу вина, мало того, этот бог пьянства у них в большом почёте, в иерархии богов он на высшей ступени. Вот как у них почитается порок!