Нана и Мохан. После сумерек богов (СИ)

- Меня интересовало не это. Я богиня любви. И мне нужна была любовь. Я ждала, когда я полюблю. Для меня было не важно, то это будет. Пусть бы это был простой смертный. Если бы я полюбила смертного, я бы сделала его бессмертным и добилась бы для него вечной молодости. Зевс согласился бы на это, какой он ни есть, но врагом любви он не был никогда. Правда, это было бы нелегко. Зевс не раздавал бессмертие направо и налево кому попало, а только тем, кто выдерживал испытание любовью. Вот, например, когда богиня Эос полюбила смертного, Зевс согласился дать ему бессмертие, но не вечную юность. И Эос не выдержала испытание любовью. Когда её муж превратился в бессмертного старика, вечно кашляющего и кряхтящего, она не могла на него смотреть. И беднягу превратили тогда в светлячка… А я хотела бы выдержать такое испытание. Я бы хотела так полюбить, что даже старость возлюбленного не оттолкнула меня от него! Или вот тот же Дионис. Ему понравилась одна девушка из смертных. И он попросил меня вызвать у него к ней настоящую сильную любовь и чтобы девушка тоже полюбила его. ” – Но ты же понимаешь, сколько проблем создаст эта любовь, – сказала я тогда ему. – Что если она умрёт?” – “Как богиня любви, ты лучше всех знаешь, что тот, кто не любил, тот не жил и не дышал, – ответил Дионис. – Пусть будут тяжёлые испытания, только бы мне испытать это чувство.” Я выполнила его просьбу. И что же? Через некоторое время Ариадна на самом деле умерла, в расцвете лет, от болезни. Я предложила Дионису избавить его от чувств к умершей девушке, но он отказался. Как знал, что проходит испытание любви. Он так изменился! Он перестал смеяться и пить вино, он стал невероятно печальным, как сама печаль, как будто не был Дионисом. И ни в какую не желал избавляться от изнурявшего его любви к умершей. Тогда Зевс понял, что его сын достоин любви. Ариадну воскресили и сделали богиней. А я тогда думала: вот бы и мне и жить, и дышать, вот так сильно полюбив и выдержав любое испытание! Пусть страдание, пусть мучения, только бы жить и дышать.

Нана подняла глаза на Эрешкигаль и от удивления уронила руку на стол: подруга смотрела на неё странно, как-то умильно-восхищённо. Уже не осталось и следа от осуждения и укора в лице.

- Ты так хотела бы любить? – сладко промурлыкала она. – Даже не побоялась бы полюбить и простого смертного, не пугали тебя самые серьёзные испытания? Нет, всё-таки не зря ты выглядишь такой нежной и милой. Если бы ты была коварной и хитрой, это бы отразилось на твоём лице и в нём хотя бы появлялось что-то отталкивающее. Ты гораздо чище в своих помыслах, хоть и поступки твои вводят в заблуждение.

Нана усмехнулась и в глазах её появились озорные огоньки:

- Мне можно грешить. Мне вообще всё можно – никакая грязь ко мне не пристаёт, я в любом случае останусь чистой.

- Вот это неожиданное заявление! – засмеялась Эрешкигаль.

- Но ты же знаешь меня лучше всех, сколько пакостей на моём счету. И вот поди ж ты, всё равно я белая и пушистая.

- Это была воля судьбы. Наверняка, если бы у тебя был выбор, ты поступала бы по другому. Тот, кто готов любить сам, а не только позволять любить себя, не может быть негодяем.

Нана хмыкнула и, наконец, принялась за полурастаевшее мороженое в вазочке. Эрешкигаль продолжала молча смотреть на неё странным ласкающим взглядом. И снова заговорила:

- Наверно, когда ты после изгнания вернулась на Олимп, тяжело Гефесту пришлось на бывшую жену смотреть, что она вот здесь, рядом, но уже ему не принадлежит. Наверно, был готов волосы на себе рвать, что ошибся и не удержал такую женщину, ненавидел себя за ошибки.

- Нет, как бы не так. Рассказывали, что уже на второй день после моего изгнания с Олимпа он уже добивался, чтобы его женой стала Афина. Быстро же он был готов меня заменить. Ну, я тогда поняла, что быстро смогу вернуться на Олимп. Чтобы добиться согласия на это у обиженного Гефеста я подсунула ему в жёны одну из своих харит, так как Афина отказалась быть его женой наотрез. Это была очень амбициозная харита, она спала и видела, чтобы стать женой какого-нибудь бога из высшей ступени иерархии. Кроме того, я добавила ей красоты к её внешности и она стала красивее других харит. Гефест был доволен новой женой. Мы помирились и стали очень хорошими друзьями.

- Да, видимо, этот бог совершенно не подходит тебе в мужья. И всё же я никак не пойму, как это Гефест мог отказывать тебе в любви и внимании. Что он мог ответить, когда ты просила это у него?

- Отвечал, что у него срочные дела. А когда я не выдерживала и упрекала его, он предлагал мне поискать себе какое-нибудь занятие, полезную физическую работу, кроме моих обязанностей богини любви и красоты.

- То есть, поработать ручками? – проворковала Эрешкигаль. Её собственные пухлые розовые ручки поползли по столу, поймали маленькую хрупкую руку Наны и слегка сжали её. – Чем же ты могла бы заняться?

- Ничем. Я пыталась попробовать ткать, как Афина, но получился только скандал на весь Олимп, Афина не могла мне этого простить.