Нано

— Но так, — повторяешь ты в его распахнутые глаза, красные и блестящие после драки и надсадного крика, — никто не увидит, что именно я с тобой сделал.

Ужас написан на его лице, чистый ужас... Но спустя еще несколько секунд он сменяется растерянностью.

— Просто остановись, — подсказываешь ты. — Ты больше не обязан выполнять этот приказ.

У него получается. Мышцы расслабляются, Феликс опускает руки и какое-то время тупо смотрит сквозь тебя.

Ты садишься на полу. Феликс повторяет это движение. Он часто моргает, привыкая к новому мышлению и пытаясь уложить в голове все произошедшее. Вертит в руке пистолет в удивлении от того, что совсем не испытывает порыва прицелиться в твою башку.

— Как? — наконец, спрашивает он.

— Долгая история, — ты сгребаешь рассыпанные таблетки, но оставляешь несколько рядом с Феликсом. — Но это работает около тридцати часов, и это плохо сказывается на твоих мозгах. Просто... я свяжусь с тобой в течение этого времени. Постарайся протянуть.

Ты поднимаешься вместе с ним, и какое-то время вы топчетесь напротив друг друга. Тебе надо уходить, но ты не можешь не спросить:

— То есть это правда? «Эккарт» обещала избавить вас от протокола, но на деле лишь сменила пароли администратора?

Ты знаешь ответ, всегда знал. Но бессмысленные вопросы делают общение человеческим. И тебе как никогда хочется показать, что вы все еще люди. Нормальные. Свободные. Настолько, насколько это возможно в Аркадии.

— Не так уж плохо. — Феликс осматривает офис, как впервые, и досадливо морщится, понимая, что придется покинуть «Эккарт» навсегда. — Лучше, чем раньше, и... ну там, жилье, страховка, все привилегии. Но да. — Его взгляд останавливается на тебе. — Я бы не повторил эту ошибку дважды, если бы знал.

Он не продолжает, но его несказанные слова знакомы тебе как свои собственные.

Ошибка — вот как называется вся ваша жизнь. Согласие работать не на тех людей. Вас спрашивали, согласны ли вы стать шпионами. Не могли не спросить — закон. Хлипкая штука в целом, но в тех условиях он работал. Права человека, и после распространения клонирования среди высших кругов вы считались людьми, как ни крути. Но какой ответ вы могли придумать тогда, мало что зная об окружающей действительности? Вас не воспитывали в семье, как Амелию, вас не проектировали для правления — только для службы.

Он вдруг поднимает пистолет, и на миг весь твой мир рушится.

Черт, ты не для того помогал ему, чтобы...

Но он стреляет тебе за спину.

Обернувшись, ты видишь, как работник, чей офис стал вашим полем боя, валится на спину с дырой в черепе. В его руке зажат пистолет. Ты переводишь взгляд на Феликса и приподнимаешь брови.

— Довольно мощно для первого самостоятельного решения.

Он не отвечает, убирает пистолет в кобуру и поднимает с пола несколько таблеток.

— Я могу помочь, — говорит он задумчиво.

— Ты знаешь что-нибудь о тех, у которых тоже получилось скрыться после мирного договора?

Он с удивлением мотает головой, и ты вздыхаешь — стоило понадеяться, но...

— Но я знаю о двух наших в «Эккарте». Могу придумать что-нибудь. — Феликс сжимает таблетки в кулаке и невесело ухмыляется. — Пусть и только на тридцать часов.

Возможно, это переворот, хочешь сказать ты ему. Возможно, «Эккарт» скоро сменит лидера. Возможно, для вас еще есть шанс освободиться по-настоящему, навсегда, от всех, пусть даже для мира появление маленьких суперумных ботов и грозит катастрофами.

Но ты правда не можешь его обнадеживать. И тебе правда пора убираться отсюда.

— Феликс, — говоришь ты, поднимая шлем.

И, так и не придумав ни подходящего прощания, ни поручений для него — ты не имеешь права использовать его в своих планах, это ты способен осознать — смеешься:

— Полагаю, после всего этого дерьма... ты можешь считаться очень удачливым сукиным сыном, раз уже дважды обвел корпу вокруг пальца.

Он знает, что это не так, знает, что не смог бы выбраться без тебя, но улыбается с проблеском самодовольства. И кидает тебе свою карту доступа.

— И дерешься ты как слабак, — добавляешь ты.

Феликс отвечает без промедления:

— Да пошел ты на хер, пока я добрый.

28. Возвращение

«Кровавая баня» — это выражение давно потеряло свою точность. Ты был бы плохим наемником и просто невыносимым завсегдатаем «Кроличьей лапки», если бы хоть раз не использовал его, описывая особенно грязную свару или читая сводки новостей. Но вот факт — чем дальше уходят технологии, тем чище становятся драки. Модификанты могут быть отвратительны, но сломанный протез — это не реки крови, а всего-то торчащие провода. Броня и умная ткань скрывают раны, стимуляторы и генная инженерия замедляют кровопотерю, и чем дальше люди на тропе технического прогресса, тем чище и спокойнее выглядит их насильственная смерть.