Нано

Он нервно расхаживает по кухне, зачем-то открывает дверь на склад и заметно вздрагивает.

— О, еда!

Он бросается к тележке «Мунлайта», срывает и разбрасывает вокруг упаковочную пленку и крышки с тарелок.

— В обычное время я бы использовал успокоительное, но сейчас не знаю, как оно отреагирует на всю ту химию, что я уже принял.

— Нервы? — спрашиваешь ты, наблюдая как в его рту исчезает сразу с полдюжины канапе.

— Ага, — отвечает он с набитым ртом и выкидывает пластиковые шпажки. — Так что еда... Старый добрый способ.

Раньше ты и близко не видел его таким беспокойным. Раньше... Скорпион всегда очень трепетно относился к маске, и раньше ты считал это простым выпендрежем.

— Ты тоже засветил свое лицо?

Скорпион кивает, откусывая половину кекса, схваченного с тележки наугад. Пережевывает уже гораздо медленнее, неуверенно глядя то на землю, то на собственные руки. Прикидывая, в какой неловкой ситуации оказался со своими нервами и перед кем. Наконец, он поднимает на тебя взгляд — пустой, стеклянный.

— Что скажет моя мама...

Это нечестный прием. Чем больше человеческих черт обретает персона перед тобой, тем труднее считать ее предателем. Ты отворачиваешься.

— Предположу, что скажет пользоваться вилкой.

— Да, и делиться с друзьями, — вздыхает Скорпион и догоняет тебя на выходе из кухни.

В клубе он быстро находит Бо и всучивает ему кекс со всем почтением и широкой ухмылкой, потом исчезает на лестнице в лаунж.

Ты осматриваешься. Здесь с два десятка людей. Все с масками, но лица пока открыты, и ты с удивлением отмечаешь, что не замечаешь нервозности. Впрочем, ты видел Скорпиона и, может, когда они отворачиваются или отходят в туалет, они так же, как он, дергаются от беспокойства и ищут, что бы пожрать. Ты пропустил речь Амелии, но все же интересно, что она им сказала? Сама она не подходит, занятая разговором с группой своих людей, но кивает тебе издали с напряженной улыбкой.

Стулья и столы отодвинуты к стенам, последние повалены так, чтобы за ними можно было укрыться, сцена пуста, занавески в приватных кабинках отодвинуты — здесь столько открытого пространства, сколько возможно.

— Вот я и говорю, — к тебе подходит Бо, все еще не решаясь есть врученный «дорогим другом» кекс, — почему бы просто не расставить пулеметчиков по периметру? Красному Шесту нужно будет только войти.

— Ты лучше меня должен знать, какую броню таскают лучшие бойцы Триады. К тому же, стена огня наверняка зацепит и наших. Ваших.

Бо невесело ухмыляется.

Диджейский пульт заставлен нетбуками, экраны на стенах показывают город, за ними следят несколько человек, но в остальном клуб — все тот же клуб с мягкими световыми пятнами, движущимися в темноте под приглушенный бит.

— Здесь! — Незнакомая женщина рядом с одним из экранов поднимает руку.

Камеры показывают, как на проспект Ленина стремительно выруливает несколько авто. Они выкрашены в красный, и тебя начинает бить беззвучный смех. Они движутся так быстро, они выглядят так опасно, что с первого взгляда понятно, кто это едет и за кем.

Женщина смотрит на экран еще несколько секунд, теперь вместе со всеми остальными, и повторяет уже тише и тверже:

— Здесь.

На ее лице, на силиконовом шнуре висят две каплевидные вставки — фильтры на тот случай, если Триада атакует газом. Она вставляет их в ноздри и опускает маску на лицо. Все повторяют ее жест.

Внимательнее взглянув на Бо, ты замечаешь, что маски Креста теперь обзавелись и линзами в глазных прорезях — точнее, пластиковыми очками, прикрепленными с внутренней стороны, плотно прилегающими к коже вокруг глаз.

Вероятно, это специальный отряд. Лучшие из тех, кого может предоставить Крест.

— Помните, что я сказала? — Голос Амелии звучит через тихую музыку. — Они начнут стрельбу сразу же.

Люди понятливо прячутся за опрокинутыми столами.

Медленно, очень медленно в клуб проходит Тобиас и кивает сопровождающим:

— Идите. Я не плачу вам за самоубийство.

Между ними происходит молчаливый диалог, и двое охранников отступают к дальней стене, скрываются в подсобке. Третий хмыкает и отходит к бару, барменша там, судя по решительному виду, не собирается покидать свое место. В ответ на взгляд владельца они просто мотают головами.

Ты подбегаешь к Тобиасу.

— Тебе тоже лучше спрятаться.

— Ни за что. — Тобиас медленными и точными движениями поправляет пиджак, разглаживает несуществующие складки. — Это мой клуб, и я обязан встретить столь редких и долгожданных гостей.

Его голос — шипение, переходит в сип на выдохе, но звучит спокойно.

Это все больше становится похоже на настоящее представление — вместе с Тобиасом, полным решимости встретить Триаду. Ты все еще не знаешь всей истории, но обрывков достаточно — однажды Триада превратила «Затмение» в ад, и теперь его владелец хочет лично увидеть, как в ад отправятся уже все виновные.

Ты раздумываешь, вправе ли лишать человека его права на самоубийственную злость.