Наноид. Исходный код

Керкан подощел ближе ко мне и хрипло проговорил:

– Сейчас нас всех убьют.

В этот момент прозвучали первые выстрелы.

Я почувствовал прилив непривычной уверенности. Враг приближается. В подобных схватках раскрывается весь потенциал настоящего человека.

Я начал анализировать все, что видел. В бою не бывает мелочей. Порой незначительное наблюдение помогает выжить человеку, принять мгновенное решение, определяющее тактику действий. Загрохотало громче, – наверное, началась новая атака.

Похоже, что наноиды накатывались волна за волной, но их атаки останавливались. Машинам приходилось преодолевать пространство, которое было закрыто энергетическими импульсами. Машины теряли ориентацию. Но все же наноиды были сильнее нас, причем сокрушительно сильнее.

Я всматривался в обзорный экран, но там кроме тумана да неровного мерцающего свечения ничего не было видно.

Вдруг ударил звонкий, оглушительный звук очереди, выпущенной из импульсной установки. Сильный взрыв потряс подземные коммуникации. Прокатившись по тоннелям ревущим валом, ударная волна разметала стоявших людей.

Любой человек совершает большинство движений машинально, не обдумывая их, и только в крайних случаях разум сосредоточивается на предполагаемом действии. Я начал вставать, внезапно почувствовал резкое головокружение и, уже падая лицом вниз, понял: мои мышцы произвели неадекватное усилие. Тело отреагировало слишком быстро.

Я поднялся. Перед глазами все плыло, и я чувствовал себя оглушенным, но был цел и невредим. Сквозь треск помех до меня донесся крик человека.

Я не потерял способности ориентироваться. Контрольный имплант сознания удерживал цели действий, излучатели противника жгли рассудок, причиняя боль. Я не смог сдержать рвущийся из горла хрип.

Вокруг рушились фрагменты стен, а я видел только два ярких контура. В этот миг мной руководил не опыт, не холодный расчет, только боль человека, которую я пытался погасить единственно доступным способом – побежал вперед, оказавшись у края дымящегося пролома.

Я потянулся за оружием, но руки в перчатках схватили воздух. Взглянув туда, где обычно висел сканер, я увидел пустоту. Крепление, удерживавшее оружия, было сорвано так аккуратно, словно его срезало. Человек опять закричал. В этот раз в его голосе звучал не страх, а предсмертная агония.

Зрелище приближающихся наноидов завораживало. Несколько фигур с застывшим выражением на лицах двигались в одном направлении. Зрелище парализовало волю и заставляло кровь остановиться. Резкий звон металла по металлу был оглушающим. Я успел развернуться, поэтому второй импульс, с визгом раздирая воздух, прошел в десятке сантиметров от головы.

Я некоторое время смотрел, но потом вдруг понял, что ничего не вижу, поскольку отключились визуальные индикаторы шлема. Мгновенье спустя я ощутил удар взрывной волны, такой мощный, как будто он врезался в стену. Когда очнулся, то лежал на земле. Глаза слезились. Я быстро заморгал, чтобы неприятное ощущение прошло. Я ничего не слышал.

Оглушительный одиночный выстрел разорвал мрак ослепительным снопом пламени.

Наступление машин шло по точно разработанному плану. Они обошли все наши ловушки. К базе они вошли с трех направлений – мы ничего не могли поделать. Количество наступающих боевых наноидов значительно превосходило все предполагаемые прогнозы.

Близкий плазменный разрыв опять ударил, дым и пыль отнесло в сторону, на несколько мгновений открыв взгляду фрагмент происходящего вокруг меня.

С режущим по нервам шелестящим визгом человекоподобные машины, разделившись на небольшие группы по три-четыре, давали отпор наступающим. Механические существа попадали под удары взрывались, опрокидывались, но наноиды продолжали атаковать, невзирая на потери.

Несколько разновидностей наноидов, похожих на металлических стрекоз, атаковали с воздуха. Появились летающие наноиды, которые летели в нескольких метрах от поверхности, прижимаясь к земле, чтобы уйти от защитного поля, которое продолжало их отслеживать и уничтожать.

Я обреченно шагнул к двери, чтобы уйти на более защищенный уровень, несколько раз провел пропуском по узкой щели считывающего устройства, но безрезультатно – дверь не сдвинулась ни на сантиметр.

– Маду, открывай!

Верхние уровни пылали. Из трещин, в стенах, шел густой дым.

Возле меня остановился Мерт.

– Тебе стыдно? – спросил он.

Я развернулся.

– Что?

Мерт указал на наноидов.

– Тебе стыдно бежать от очередного боя, брат? Это неправильно. В этом нет смысла. Наш бой скоро начнется.

Я словно предугадывал начавшиеся события. Как будто чувствовал их неумолимое приближение.

– К полу плотнее прижмись. Не шевелись. – сказал я.

– К нам идут, – прошептал Мерт. – Надо подпустить поближе. Стреляй после меня.

– Понял.

Умирая, люди кричали и смеялись. Убивая, наноиды хранили молчание.

Ощущения поблекли, как и всегда происходило в бою, они сменились меняющимися мерцающими картинками. Сосредоточиться было невозможно, ненависть переросла в гнев и заполнила разум. Меня не заботило, что машинам нет конца.