Наноид. Исходный код

Я вспомнил, что мне не понравилось то, что я увидел в огромном пещерообразном ангаре нонокса. Маленькая камера на стене следила за мной, поворачиваясь на шарнире, пока я шел по железобетонному полу. Вокруг валялся разнообразный мусор: раздавленные банки и обрывки бумаг, замасленные тряпки и металлическая стружка. Выброшенные распечатки контрольных карт.

Когда-то это был обширный многоуровневый подвал под большим зданием, состоящий из нескольких сотен коридоров и тысяч помещений. А теперь он превратился в нонокс сопротивляющихся людей. Но не основной, в этом я был уверен.

А значит, никакой ошибки в действиях машин могло и не быть. Возможно, это часть их плана. Слишком тонко и слишком далеко вытянутая власть машин.

На душе стало совсем плохо. Что-то было не так. Ощущение всевозрастающей угрозы не покидало. Я не понимал, где допустил ошибку, чем спровоцировал преследование. Проще было убедить себя в том, что имеешь дело не с человеком, а с машиной,

Кроме того, я понимал, что кто-то взломал личные мысли, доступные только мне, и коды доступа к личным имплантам.

Глава 18

«Ты человек, – говорила мне Анна. – Это твой народ. Ты принадлежишь к человеческой расе».

Я тряхнул головой, загнанный в тупик сложившейся ситуацией. Лишь одна вещь проступала во всем этом. Одна вещь, которую я должен сделать. Одно обстоятельство, которое должно было быть выполнено. Тогда все остальное не могло иметь никакого значения.

Мне никак не удавалось завязать разговор, а она, похоже, испытывала почти такую же неловкость из-за молчания, как и я.

Она молчала несколько минут, однако выражение ее лица было красноречивее слов. Я увидел, что она прищурилась, на ее губах появилась презрительная усмешка, и понял, о чем она думает. Я даже знал, какими словами она скажет мне все.

Но я увяз в путанице мыслей и не мог пошевелиться. Видимо, наши эмоции воздействуют на нервную систему гораздо сильнее, чем мысль.

«Я покажу ей, – должен был подумать я, – покажу этой мегере, сколько я помню».

– Я пытаюсь, – сказал я. – Я действительно пытаюсь. Но у меня очень плохо получается.

Я видел, как Анна сдерживала злость, а ее улыбка была полна изумления.

– Забавно общаться в подобной манере, – почти задумчиво произнесла она.

– Я допускаю, что твое понимание событий отличается от моего, – мой взгляд встретился с ее оптическим имплантом. – Но достаточно разногласий. Говори, Анна. Я отвечу на твои вопросы.

Она отвернулась, затем медленно, в конце концов, вернулась взглядом к моему лицу.

– Скажи мне почему, – спросила она. – Почему ты сделал это.

Я не ожидал такого вопроса.

– Ты что, истерик? Не делай из мухи слона, – сказала она и потрепала меня по щеке.

Я смотрел на нее. Невозможно. Абсурдно.

Застрелить человека, почти убившего меня, ей довелось. Спасла мне жизнь как раз в тот момент, когда я с ней прощаться уже начал.

Вспомнив об этом, я потер ладонью шрам на голове, который чесался, заживая. Как раз в этом месте прошла пуля.

Именно такой я и есть, и я не смог бы измениться. Даже из соображений безопасности все равно не смог бы.

Анна улыбнулась, на ее щеках обозначились ямочки, и я, пристально наблюдавший за девушкой, вдруг ощутил тепло в груди. Мрачноватое убежище как будто наполнилось светом, стало уютнее, сердце кольнуло давно позабытым чувством: я смотрел на женщину и любовался ею.

Может быть, я слишком вдаюсь в детали. Пишу неразборчиво. На сегодняшнюю ночь хватит.

Хуже всего – сны.

Наноиды никогда не спят. Поэтому уже тот факт, что ты спишь, должен был служить достаточным основанием для избавления от сомнений.

Но я вскакивал с кровати, одолеваемый беспокойством: а вдруг я – это на самом деле не я, а кто-то, похожий на меня?

При других обстоятельствах я занялся бы тщательным анализом своих снов. Сейчас, едва открыв глаза, я столкнулся с проблемами серьезнее.

После проверки подземного периметра были найдены три прохода, соединяющие нонокс с туннелями, уходящими в сторону Робобото. Ближнюю часть тоннелей взорвали ночью, обрушив свод, теперь проем закладывали камнями и цементировали. Ставили стальную плиту. Работу производили новви и человекоподобные существа, состоящих из механического скелета и нанокомплекса, которыми управлял имплант. Механические бойцы были полноправной частью бригады ремонтников, поскольку разум каждого из них был в точности таким же, как импланты, вживленные в мозг всем новви.

Миновав занятый новви этаж, я спустился на уровень генераторов. Я разблокировал вторую дверь герметичного переходного тамбура.

Людей я сторонился, наблюдая за остальным миром, стоял в темном углу и жадно вдыхал воздух туннелей. Привыкнуть можно ко всему.

Привычный запах затхлости, какой есть в любом ноноксе, только сильнее, глаза даже заслезились. Вдоль стен располагались стеллажи от пола до потолка, на стеллажах бутылки и пластиковые банки, другая тара. В убежище оказался запас еды, в основном консервы, пищевые брикеты, вода.

Грязный потолок, паутина, плесень, шум движения наноидов, и посреди всего этого – я, не имеющий представления о том, как разгадать ту загадку, которую обязан был разгадать.