Наномашины, звереныш! Том 5

— Е-е-е-е-шть! Щюдыа-а-а-а! Уо-о-о-о! — он заорал в ухо девочке, сидящей рядом, — ЛЕЖАТЬ! ПЛЮС! СОС… кхм, ладно.

Чё ты радуешься, дебил, у нас буквально были все ответы! Ну ладно, простим волнение.

Вторая амёба из нашей компашки есть.

Остался лишь…

— *Бла-бла-бла*, — перечисляла Катя имена.

Лишь…

— *Бла… Бла-бла! Бла-бла⁈*

Ну, алё.

— *Бла-бла*, ну и наконец, *Бла-бла*, — кивнул она, сворачивая бумажку, — На этом вшё! Спашибо за внимание!

Повисло молчание. Во всём классе.

Морозов медленно на меня поворачивается с шокированным лицом, а я замираю, неспособный даже вздохнуть.

Вы что… издеваетесь?

«Рой… ты что, меня завалил?», — не веря спросил я.

«Нет. Ответы были правильны»

«Тогда какого чёрта я…»

— Пха… пха-ха-ха-ха! — заржала Катя, — Видел бы ты свою рожу, Кайшер! Ха-ха-ха! — она счастливо схватилась за живот, — Да есть ты в спишке, есть! Не плачь только, а то жрелище — ну жалкое!

Я глубоко вздыхаю, прикрываю глаза и сжимаю кулаки до хруста костей.

Ну будет перемена, Катя…

— А самой то нет, — процедил я с ухмылкой.

— «А щамой тё неть», — передразнила она, — Потому что моя мама — шпоншор олимпиады. Мне нельзя, я апероли лучше тебя, Мишенька, — развела она ручками, путая слова, — Но ты не переживай, вонючка, моя мама выиграла… э-э… гендер на строительство арены в Москве, так што я всё равно поеду.

— Гендер у тебя в башке — «Вонючка-Вертолёт». А мать твоя выиграла… гриндер.

— Я лучше знаю, что выиграла моя мама!

Лёня вздохнул.

— «Тендер» там, дебилы, — пробормотал парень.

— Так, очкастый, не умничай, — повернулся я.

— Да, ошкастый, не встревай!

Бедный Морозов снова вздохнул и покачал головой.

Но я задумался. А кто вообще Катина семья? Кто такие Синицины? Они спонсоры везде и всюду, и судя по строительству дуэльной арены, — напомню, государственного объекта, — они владеют строительной компанией? Может и школу эту — они же отстроили? Это бы объяснило важность Кати — перед ней все прям носятся.

А ещё за ней приезжает экипаж охраны, телефоны у неё самые последние, а если уронит — не чинят экран, а покупают сразу новый.

Синицина — ОЧЕНЬ важная девочка. Ну и на характере это сказывается.

Ничё-ничё… вот скоро мой папа пройдёт военное обучение — посостязаемся с тобой в важности! Когда в реестр войдёт Ведьма Апокалипса, я, бывший апостол, и красавица мамуля, посмотрим с кем РЕАЛЬНО носиться будут!

А ещё у меня корова кучерявая.

— Зато у меня золотая медалька есть, — хмыкнул я, когда Катя села передо мной.

— М-м-м… вау… а у меня уже одиннадцать. И што?

— За что⁈

— Фигурное катание, гимнастика и лёгкая атлетика.

— Ты офигела⁈

Так ВОТ чё она такая резвая, что её даже мне догнать трудно! Катя, это не по сценарию, ты должна быть ленивой наглой аристократкой, которой нужно показать место! А не отличницей, спортсменкой и старостой! А ну ленись!

— Всё равно вонючка, — букрнул я.

— Нет ты.

— Нет ты.

— Сам такой.

— Я первый сказал.

— Первое слово съела корова! Ты воню…

— Кайзер, Синицина! — повысила голос учительница, — А ну прекращать! На перемене продолжите! — она строго на нас глянула, убедилась в тишине и покачала головой, — В общем, поздравляю всех прошедших отборочные. Теперь что касательно поездки в лагерь. Она состоится через три недели.

Все навострили уши. Уже прошёл слушок ЧТО там будет, так что…

Да, все считают дни до поездки. Ведь так будет ТАКОЕ… ух, ё. Если бы я и это пропустил — впал бы в кому, а моё детское сердечко бы разорвалось.

— А что по Олимпиаде — через месяц после лагеря, — прозвенел звонок, — На этом всё. Всем спасибо за урок.

Катя, понимая что движется, быстро схватила рюкзак и рванула из класса. Стерва! Ну и иди нафиг!

Мы же с пацанами радовались как не в себя.

— Это нужно отметить! Игрой в Плейштейшн у меня дома! — объявил Максим.

Я улыбнулся.

Конечно нужно! В Москву поедем, нагибать московских умников из первого класса! Я так давно не был в столице! Да я ваще один раз там был!

А ведь там тот самый дракон, который НАВЕРНЯКА знает демоническое наречие.

Только вот…

— Сегодня без меня, чуваки, — вздохнул я.

— Э, почему?

И дело вовсе не в них! И даже не в Олимпиаде!

Дело в лагере через месяц.

Когда я вернулся домой, я рассказал всем радостную новость про отборочные, и назвал точную дату лагеря.

Все поняли, что меня беспокоит.

— Безымянный ведь ещё не пойман, — вздохнул Баал, — Ну, полагаю, самое время этим заняться?

Да. Безымянный. Будет очень опрометчиво ехать куда-то в лес, когда такая дрянь пообещала «вернуться», и при этом уже сколько месяцев не отсвечивает.

Ситуация омрачилась ровно за один миг. Это не шутки. Это серьёзно. Безымянный — не то, на что стоит закрыть глаза в ТАКОЙ ситуации. Не в дальнюю поездку за город.

— Тогда давайте дождёмся папу, и обсудим всё у бабушки, — нахмурилась мама.

— Думаю, стоит начать с Соломона, — киваю я, — Будет первым выдранным ядром. У него, вон, сердце всё ещё бьётся.