Мужчина поворачивается и видит, как за горло держится другой похититель. Его глаза покраснели, со рта закапала кровь и…
— А-А-А-А! — завопил он, перед тем как из его рта вырвалась окровавленная рука!
Рука… РУКА! ИЗ ЕГО РТА ВЫРВАЛАСЬ ЧЬЯ-ТО РУКА!
Уже погибший похититель замер с задранной головой, а рука, что высунулась из его глотки, схватила жертву за челюсть и начла растягивать в сторону, позволяя выбраться уже второй руке.
Что-то разрывало голову жертвы изнутри. Вернее… кто-то.
Покрытый кровью, черноволосый мужчина в военной форме вырвался из жертвы, разрывая её череп и грудь, открывая для себя больше пространства.
Это был Марк Кайзер. И это была его телепортация.
Каков учитель, таков и ученик.
— Господи… — похититель упал на колени, — Да на что… мы подписались.
Глава 10
Чудище смотрело на женщину.
— Я знаю тебя…, — вгляделось оно, — Видел рядом с пацаном. И судя по этой коже…, — хмыкает он, — Я знаю кем ты была. Джекилл знает. Значит и я.
— И кем же? — процедила Василиса.
— Забитой, никому ненужной девчонкой, пожелавшей спалить весь мир, — оскалился он, — Только вот стоило ей нацелиться на Мировое Древо, как его же корни навсегда её оплели, начиная бесконечно ломать тело.
Кожа Василисы облазила и падала на пол, обнажая под ней… слияние плоти и белоснежного дерева, с пульсирующими огненными прожилками.
— Кости трещат, мышцы пронзаются корнями, — наслаждалось рычащее чудище, — Вечная боль для той, кто её заслужил. Для Ведьмы Апокалипсиса. Скажи… тебе сильно больно, девка?
— Больно?.., — вздохнула она, глядя в небо, — Да, мне было больно. Когда теряешь детей — больно. Когда сбегает внучка — больно. И когда пропадает правнук — больно. А вечно горящая, разрываемая плоть?.., — хмыкнула она, указывая на Хайда и дёргая пальцами вверх, — Она лишь значит, что больно будет тебе.
Две трещины моментально разрываются под ногами чудовища, и раскалённый камень вырывается на огромной скорости, разрывая стопы чудовища!
— Ыа-а! — взревело оно.
Лавовый камень взрывается, снося ноги по колено! Василиса одним движением вырывает из себя острую ветвь, швыряя её в голову чудища! Но Хайд успевает поднять руку, принимая удар на неё! Однако…
— Рост, — приказывает Ведьма, щёлкая пальцами.
— А-А!
Ветвь стремительно разрастается, начиная проникать в плоть и ползти по руке! Вечно горящая древесина тут же спекает мышцы, а капающая кровь шипит и булькает прямо в полёте до земли!
Хайд взревел, замахнулся второй рукой и отрубил поражённую, останавливая прорастание мирового древа!
— Моя боль — моя сила, — Василиса срывает кожу со своего лица, — И моя боль — твоя смерть.
Хайд тяжело дышал, кровавые слюни капали с его рта, а вены пульсировали. Дыхание ускорялось. Всё быстрее… быстрее и ещё быстрее!
Он взревел, уцелевшей рукой схватился за землю и вырвал оттуда огромный пласт твёрдого грунта, швыряя его в ведьму! Женщина ловко скользит по огненной тропе и уклоняется, однако эта секунда позволяет Хайду… полностью восстановиться.
Его рука забурлила и начала моментально отрастать, а ноги с хрустом соединялись. Да, сквозь боль, но эта боль делала его лишь сильнее. Лишь больше. Мышцы трещали, вены надувались, а взгляд становился всё безумнее.
— Зря, — процедила Василиса, скрещивая руки, — Кроме боли тебя ничего не ждёт.
— ЫА-А-А-А! — завопило чудище с невероятной регенерацией, бросаясь в атаку.
Битва между двумя аномалиями магического мира началась.
Катю похитили. Её вообще забрали одной из первых, и такое ощущение, что приходили именно за ней. Хоть взрывы и грохот начались раньше, чем появились люди в чёрном, но именно с похищения Синициной и начался весь кошмар.