Наносмерть

Джаба выругался – наполовину на русском, наполовину на дагестанском.

– Я так и думал! – сказал Виктор. – Но рассказать тебе придется по-любому, урод…

40

– Слушаю! – отозвался в трубке замдиректора.

– Мы уже в санчасти областного УФСБ, товарищ генерал! – сообщил Виктор. – Сейчас Джабе окажут неотложную помощь, и сразу будем допрашивать.

– Я понял! Обязательно организуй видеофиксацию! И сразу задавай вопросы по существу. На случай, если вдруг что-то пойдет не так…

– Я понял!

– И пусть пробу сделают! Как в стоматологическом кабинете. А то у нас была пара случаев непереносимости.

– Есть! Все сделаем!

– Жду доклада!

Сунув телефон в карман, Виктор заглянул в смотровую приемного отделения госпиталя областного УФСБ. Раненого Джабу уложили на каталку и пристегнули к ней здоровые руку и ногу. Над ранами колдовал молодой хирург. По бокам стояли трое «альфовцев», готовых в любой момент оказать ему помощь.

– Полковник! – негромко позвал Логинов.

Стоявшие рядом Корняхин и начальник медсанчасти одновременно повернулись.

– Я к вам! – сказал Виктор начальнику медсанчасти. – Я только что говорил с Москвой, мне приказали обязательно сделать пробу на препарат перед введением…

– Ясно! Я сам сделаю, как только хирург закончит! – ответил начальник медсанчасти.

– Вы работали раньше с этими препаратами? – спросил Виктор.

– Лично нет. Но пару раз присутствовал при их применении. Там главное – установить индивидуальную чувствительность…

– Ну тогда позовете! – кивнул Виктор и знаком вызвал в коридор Корняхина.

Все три обнаруженных у Джабы мобильных оказались отключенными. Ликвидация Джохара Дудаева ракетой, наведенной на сигнал спутникового телефона, сделала боевиков очень осторожными в плане связи. Однако до ухода из «Каспия» Джаба не мог предположить, что его звонки будут проверять. Поэтому Виктор отдал мобильные Корняхину и велел как можно быстрее организовать распечатки разговоров всех звонков. После этого он перекурил во внутреннем дворе санчасти и вернулся к смотровой. Хирург как раз закончил осмотр раненого.

Джабе требовались две операции. Одна – по извлечению пули из плеча, вторая – на сухожилии, перебитом при ранении в ногу. Однако вначале задержанного требовалось допросить. Теоретически оставшаяся в плече пуля могла вызвать осложнения. Но пока что состояние Джабы было стабильным и особых опасений не вызывало.

– Бинтуйте и сразу делайте пробу! – приказал Виктор начальнику медсанчасти. – Латать его будете потом…

В смотровую заглянул Вербин, которого Логинов послал пошарить в оперативных машинах насчет цифровой камеры. Камеры старлей не нашел, зато одолжил у одного из коллег новый айфон.

– Пойдет! – кивнул Виктор. – Посмотри только, чтобы памяти хватило…

Молодой хирург закончил бинтовать Джабу. После этого его раненые конечности также пристегнули к каталке. Начальник медсанчасти подошел к Виктору и сказал:

– Я буду делать пробу… Только мне нужно будет списать препарат по спецакту.

– Да спишем хоть литр морфия! – пожал плечами Логинов. – Приступайте! – Оглянувшись, он подозвал Вербина. – Ты звук проверил, пишет нормально?

– Так точно!

– Тогда бери стул! Сядешь поближе. И включи обязательно на записи дату!

После этого Виктор попросил выйти из смотровой всех посторонних. В ней остались только привязанный к каталке Джаба, начальник медсанчасти, Корняхин, Логинов и Вербин, который устроился верхом на стуле и навел объектив основной камеры айфона на каталку.

Начальник медсанчасти тем временем протер спиртом кожу на левой руке Джабы и оцарапал ее иглой, выдавив на свежую рану пару капель препарата из шприца. В качестве «сыворотки правды» в спецслужбах использовали два вида препаратов – алкалоид скополамин и различные производные пентотала натрия, имевшие на ампулах обозначение «СП». Виктор сталкивался с использованием и скополамина, и «СП». Особой разницы в действии не было. Оно, главным образом, зависело от чувствительности конкретного человека к препарату.

Когда начальник медсанчасти нацепил на шприц колпачок, Виктор спросил:

– Сколько ждать реакции?

– Чтоб наверняка, пять минут…

– Понятно. Тогда следите за его состоянием.

Торчать в пропахшей лекарствами смотровой долгих пять минут Логинову не хотелось. И он, воспользовавшись своим статусом самого главного начальника, вышел и отправился на улицу во внутренний двор госпиталя.