Наоборот

— Дай, — Арли выхватила бинокль.

— Аккуратнее, — прошипел я, — смотри только когда рядом никого нет.

Девушка всматривалась вдаль и стучала пальцем по биноклю. Она шевелила губами, как будто о чем-то разговаривала сама с собой. Хихикнула. Вернула бинокль.

— Да, странненькие какие-то типцы. Может, это наше коллективное параноидальное воображение, а?

— Сейчас узнаем.

Сначала вейпер, а потом и женщина быстрыми шагами пошли в сторону, куда убежал Бобик.

Бобик — трусливая дворовая собака. Так ее называла Арли. Я скормил ей сосиску с чипидом и напугал шокером. Драпала она быстро.

— Собачку жалко, — протянула Арли.

— Должно выйти скоро… — предположил я. С повышением уровня, такая информация давалась мне всё легче и легче.

— А если не выйдет?

— Вырежут.

В глазах девушки я увидел ужас. Все наши авантюры её испугали меньше, чем новость, что Бобика могут обидеть.

— А куда ты свой чипид дел? — дрогнувшим голосом спросила она.

— В унитаз смыл, — зловеще улыбнулся я.

Чипиды работают за счет температуры тела человека. Они проработают еще максимум день. В кислотной среде желудка собаки — часов пять. Беги Бобик, беги.

— Нам здесь больше нечего делать, — сказал я. — Пошли.

Мы пошли в противоположную сторону. Подальше от этих мутных личностей. Шли мимо машин, мимо магазинов с едой и одеждой. Было душно — середина августа всё-таки.

— Ну может ты и не соврал, — оценила мою честность Арли.

Я не ответил. Вопроса же не было. Может и не соврал, ага.

Она не дождалась ответа, спросила:

— Ну? Какие планы?

— Для начала уйдем подальше.

— Ого! Я смотрю, ты всё продумал, — хмыкнула девушка.

Мы сели в парке под деревом, слегка оперевшись друг на друга.

— А теперь что?

— Я анализирую. Модуль «Глубокой Диагностики» неактивен, поэтому процесс обработки информации может затянуться.

— Вот оно как. Могла бы и догадаться. Расскажешь по результату, окей?

Арли плюхнулась в траву и с приоткрытым ртом стала всматриваться в небо. Через тридцать три минуты она устала наблюдать за облачками и села.

— Ну что? Не придумал?

— Не-а, — пришлось мне признаться, — мало сведений об этом мире. Времени не хватило.

Тишина…

Которую прервала Арли:

— Так, это… У меня есть парочка идей. Но вот я лежу тут и думаю…

— Ну?

— Я так и не поняла откуда ты такой взялся.

Взаимоотношения: 52 из 100

Я постарался объяснить всё доступным языком. Начиная от моего существования как кузнеца Накерладса, заканчивая побегом из дома. Не говорил лишь о сюжетном задании. Для этого нужны взаимоотношения от 70 и выше.

— Чего то сделал? — слишком громко вырвалось у Арли. Её глаза блюдца вперились в меня. — Убил?! Ковырялся в его блоке э-э-э памяти?

— Ну-у. Да, — скромно выразил я реакцию под названием «удивление», — а что?

Она начала было смеяться, а потом застонала и откинувшись на спину, ответила:

— Да всё отлично, ты чего. Подумаешь, фигня какая-то.

Я тоже лёг на спину. Мы полежали. Арли была поглощена мыслями.

— Хотя должна признать, — наконец сказала она и вздохнула, — типы те действительно странные. Уж точно не болиция.

Она похихикала:

— Ладно. Знаю я одного типа. Он баер.

— Кто?

— Баер. Крыша тьмушников.

Я промолчал. Хорошо, что самоконтроль еще работает. Кажется, именно в такие моменты мне хочется вцепиться в неё зубами. Вот я, например — всегда всё объясняю понятно.

— Ясно, — хмыкнула Арли, заметив мое замешательство. — Ты думал, что Америку открыл, когда чипид выковырял что ли? Таких умников — море. Есть целые сообщества. Сидят себе по норам, плетут интриги. Вот они — тьмушники. Понял?

— Да. А баер?

— Баерами называют тех, кто помогает тьмушникам. Они не выковыривают себе чипиды только ради этого. Закупки там, бюрократии всякие. Без них тьмушники сдохли бы с голода.

— И зачем нам этот баер?

— Я тоже как-то однажды хотела в тьмушники податься, — серьезно сказала Арли и посмотрела на свое перебинтованное запястье, — но меня не взяли. А баеры знают, как связаться с ними.

Я промолчал, и она продолжила:

— Тьмушники против всей это херни, понимаешь? Блин, это же тюрьма, из которой сам не хочешь выбираться. Даже еды не купить без чипида, — на одном дыхании выговорила девушка, тыкая пальцем в запястье. — Мы сейчас — преступники. Нам дается двадцать четыре часа на то, чтобы сообщить, что чипид поврежден. И если там поймут, что его вырвали специально — это капец.

— Хорошо. Тогда зачем нам тьмушники? — спросил я.

— Они могут помочь. Они разбираются во всех этих чипидных и айваловских штуках.

Анализ…

— Они могут обновить мои комплектующие?

— В каком смысла? Ты про мозги свои? Я говорила — это не лечится.

— Если они считают так же, то зачем они мне нужны?

— У тебя есть идея получше? — широко улыбнулась Арли.

Анализ…

Моя первостепенная задача — заменить или починить неисправный блок памяти. По словам бывшей студентки института врачевания — это невозможно. То есть, все её предложения сейчас основаны на недостаточности информации. Она не генерирует решений, сопоставимых с условиями происходящих событий. И я должен на это рассчитывать? Абсурд.

Анализ…

— Ты что замолк?

— Провожу анализ.

— А. Ясно.