Наощупь

Как только я понял, с чего мне стоит начать — стало легче. Главное, Таню защитить. А со всем остальным — разберемся. Я не верю, что ее муж так просто уйдет. Такие не уходят с насиженного места. На время — да. Пока жизнь праздником кажется. До первого серьезного потрясения. Такие всю жизнь находятся в движении. Он уже, вроде, покинул вас, но все никак не уберется. Проходит время, и все возвращается на круги своя. Вот это меня и пугает. Он может вернуться в любой момент. И я понимаю, что в Тане недостаточно силы, чтобы этому противостоять. Что рецидив в любой момент может случиться. И я потеряю ее, не успев излечить. Гоню невеселые мысли прочь. И концентрируюсь на нашей с ней связи.

Рабочий день проходит своим чередом. Поток людей, поток боли. У кого-то большей, у кого-то меньшей. Адский труд, но я не хочу другого. Тане не звоню. Её время — последнее в моем графике. Испытываю её предел. Придет без напоминания или нет, вновь испугавшись того, что случилось.

К семи часам извожусь. Кажется, еще мгновение, и я брошусь ее разыскивать. Благо адрес мне теперь известен. И место её работы. Когда дверь медленно открывается, я вздрагиваю.

— Таня…

— Я не рано?

— Нет. — Наша с ней беседа всегда начинается одинаково. Я улыбаюсь и вытягиваю руку перед собой. Она ступает в мои объятья без тени раздумий. Никаких пауз. Мое приглашение — и вот она уже рядом. Обтекает меня своим телом. Между нами лишь ткань одежды.

— Я тоже по тебе скучала. Прости… что не сказала тогда, я…

— Ничего. Ничего…

Опускаю голову. Сегодня обувь Тани явно на плоском ходу, и ее макушка едва дотягивается мне до груди. Вдыхаю ее, дышу ею, живу рядом с ней…

— Спина больше не болит? — шепчу, перебирая пальцами ее шелковистые пряди.

— Что?

— Как твой ушиб? Мы можем продолжить курс медицинского массажа или ограничимся чашами? — я провожу большими пальцами по пояснице, обхватив руками ее тонюсенькую талию.

— Нет-нет, все хорошо. Давай продолжим.

— Раздевайся тогда, — целую в висок. Не могу её не касаться. Мы так и продолжаем стоять, когда Таня вскидывает руки, чтобы стянуть футболку через голову. Преграда между нами становится тоньше. Лишь мой халат и ее невесомый лифчик. Впрочем, и он остается на ней недолго. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Мне нужно сконцентрироваться. Очень нужно!

— Ложись. — Даже мне самому мой голос кажется непривычным. Хриплым, как будто надтреснутым. Таня устраивается поудобнее, и мы начинаем массаж. После того, что между нами случилось, я могу позволить себе некоторые вольности. Как следует отработав воротниковую зону, спускаюсь все ниже и ниже. Я не ограничен временем и могу делать все, что душа пожелает, к тому же Таня совсем не против. Осторожно поглаживаю попку, разминаю бёдра, икры, беру в ладони ее маленькую ножку. Она вся — маленькая и компактная. За исключением разве что довольно тяжелой груди. Нажимаю на точки, осторожно прорабатываю одну ступню и вторую. Улыбаюсь, слушая, как она, совсем не стесняясь, мурлычет. Это совершенно волшебные звуки.

Завершаю процедуру и осторожно склоняюсь к Таниному уху:

— Полежи немного. — Накрываю ее простыней и бреду наощупь к столу. Беру банку, засыпаю травы в чашу.

— Как ловко у тебя выходит, — слышу сонный голос Тани.

— К этому привыкаешь.

— К слепоте? Да, наверное. Но это трудно понять.

— Когда-нибудь я тебе покажу, как это, — обещаю я, — можешь вставать.

Мы пьем чай. Я хочу спросить, и трушу, как последний кретин:

— Он больше не объявлялся?

— Кто? Сашка? Нет. Он теперь, наверное, нескоро придет.

— А если все же появится? Попросится назад?

Таня замолкает. Надолго замолкает, и я уже не уверен, что хочу слышать ответ.

— Я не знаю, — тихо шелестит она. — Танцы на граблях — наша семейная забава.

Как это комментировать? Понятия не имею. Мне бы радоваться, что она ответила честно, но я испытываю лишь суеверный страх. И я отшучиваюсь:

— Ну, и хорошо, что не знаешь. Люди, которые знают все — танцуют на граблях с особым изяществом.

— Степ…

— Да?

— А поехали к тебе? У тебя так спокойно… Мне плакать хочется.

На дорогу уходит каких-то десять минут, даже пешком путь до дома не вызывает у меня много времени, что уж говорить о машине? Вообще я не люблю ездить на пассажирском сиденье, срабатывает внутренний барьер. Но с Таней мне ехать не страшно. Машину она ведет уверенно и плавно.

Первым делом дома идем на кухню.

— Ты голодна?

— Нет. А вот тебя покормить не мешало бы. Хочешь, я что-нибудь приготовлю? Сегодня моя очередь, — её улыбку я не вижу, а слышу в её голосе.

— Если ты этого действительно хочешь. Погоди только, я сейчас…

Выхожу в коридор, отодвигаю в сторону дверь шкафа. Где же он? Щупаю попадающуюся под руки одежду, пока не нахожу его — тонкий шелковый шарф. Когда-то давно я зачем-то его купил в Китае. Мне понравилось, как он ощущался под руками. Возвращаюсь.

— Я здесь.

Иду на звук, поднимаю ладонь, веду пальцами по её красивому лицу.

— Повернись спиной.

Дыхание Тани испуганно учащается, но она делает так, как я прошу. Осторожно сворачиваю шарф в несколько слоев и плотно повязываю у нее на глазах.

— Не давит?