Нападающий вратарь. Книга шестая. Олимпийские, первые, жаркие!

Первый перерыв. Команды уходят в раздевалку, а на лёд выходят работники катка, чтобы привести поле в порядок. По пути в раздевалку представляю себе Мэнсфилд на коньках с лопатой на льду в коротко-бесстыжей юбочке-разлетайке.

"Прэлэстно!" В раздел "Эротоман" начислено пять баллов.

Второй период. Разыгрываем большинство. Бобров в своём стиле проехал за воротами и заложил шайбу в угол. Впервые в серии — мы ведём! Озеров в одиночку перекрикивает весь стадион.

Профессионалы озверели. Стычки и единоборства по всей площадке. Град бросков на ворота Пучкова. Рёв стадиона поддерживающего своих. Пять минут почти непрерывного штурма и Морис Ришар на добивании поражает наши ворота. 2:2.

Быстрая атака захлёбывается. Наш краёк Бабич пролетел по воздуху не меньше пяти метров столкнувшись с одним из огромных защитников профи. (После матча Женька показал вмятину на шлеме. Внушает!).

Пучков распластался, ожидая броска, в правом углу ворот, а профи сделал диагональную передачу партнёру и тот бросил в незащищённый левый угол. Но, на пути шайбы оказалось лицо Вани Трегубова. Один зуб выбит. Но, "они не прошли!"

Такое вот месиво на поле!

Здоровый тафгай Билл Ежиниски подъехал к Шувалову и, на ломанном русском говорит, снимая перчатки-краги:

— Ну, шта? Поэхалы?

— Куда? — спрашивает Витёк и получает кулаком в рожу.

Через минуту Шувалов, вытирая кровь с подбородка, петушится и орёт канадцу со скамьи штрафников:

— В следующий раз я врежу первым! Готовься!

Самоотдача игроков полная. Прессинг повсюду и борьба-борьба-борьба… https://youtu.be/7Y4fpU4CfoA?t=4

В середине третьего периода, когда мы проигрываем 2:3, в свалке у наших ворот кто-то падает на лежащего на льду Пучкова и наш вратарь, получив травму, покидает поле. Выхожу в "раму". И наши, и профи бьются не жалея себя в каждом моменте. Зрители орут, не смолкая. Тут шайба, отлетев от борта, попадает ко мне на крюк клюшки.

— Джон, — кричу я прозвище Пантюхова и бросаю в свободную зону к красной линии. Защитники соперников, не ожидавшие такого фортеля, проспали. Юрка, приняв шайбу, накрутил одного финтом, проскочил у борта перед вторым, вышел сбоку один на один. Ложным броском посадил вратаря на лёд, а сам по дуге объехал его к дальнему углу и завёл шайбу в ворота. 3:3.

— Г-О-О-Л! — Орёт в микрофон на весь стадион Николай Озеров.

— А-А-А! — радостно вопит Мэнсфилд, очевидно раздражая соседей на трибуне.

Атаки соперников в концовке матча следовали одна за другой. Мне досталось и шайбой и клюшкой, но пока стою "намертво".

В пересменку тренер Коротков вальяжно прохаживался за скамейкой нашей команды, улавливая похвалы комментатора Николая Озерова, которые он посылал в радиоэфире советским радиослушателям:

— Вот они хвалёные профессионалы. Натолкнулись на "русскую стену" в лице наших голкиперов… Можем! Я авторитетно заявляю: "Мы можем на равных играть с профессионалами".

Тут за несколько секунд до окончания матча за канадскими воротами вспыхивает драка. Их вратарь и полевые игроки мутузят бесстрашного Шувалова, который кого-то перед этим толкнул. Терпение моё лопается. Еду к центру поля, пока игроки месятся друг с другом. Я положил клюшку по пути к чужим воротам, снял шлем и перчатки. Заводной воротчик соперников орал что-то дерущимся игрокам, но, увидев меня, тоже приготовился к бою и двинул мне навстречу.

Сошлись. Схватились. Отклоняю голову от кулака и сам врубаю в челюсть. Потом бью ещё пару раз. Противник падает и тут налетевшие судьи прекращают бой. Меня удаляют с площадки. Чуть очуховшийся Коля Пучков становится в ворота за пять секунд до финальной сирены. https://youtu.be/zyO3WEfWmW8?t=6

Сквозь гул недовольных болельщиков я услышал голос моей Барби кричавшей по-русски:

— Юра! Молодец!

Посмотрел на соседа Юрку Пантюхова перед ужином. На лбу царапина, под глазом синяк, скула опухла, разбитые губы, как сосиски. Говорю этому джидаю:

— Красавчег!

— Этот Гас Мортсон не честно дерётся, — оправдывается передо мной Юрок

— А кто говорил, что будет легко? — говорю и начитаю в комнате бой с тенью.

Перед сном вспоминаю, что не прочитал передовицу для завтрашней политинформации на которую придёт начальник делегации. Говорю Пантюхову:

— Юр, мне политинформацию завтра с утра… Вон, начальник "Правду" консульскую выдал… Ты почитай вслух, а я полежу послушаю.

Молодой, покачав головой на неприкрытую "дедовщину", начал читку. Я закрыл глаза и начал дремать под монотонное чтение.

— Э. Мы так не договаривались. — бурчит сосед.

— Юра, учёные доказали, что человек в дрёме запоминает всё, что слышит. Так что читай давай.

— Ну ладно… " Об итогах 1951 сельскохозяйственного года и задачах по дальнейшему организационно-хозяйственному укреплению колхозов"…

15 ноября 1951 года. Нью-Йорк.