Нападающий

Наша проблема заключалась не в недостатке чувств друг к другу, а в подтверждении со стороны Винсента, которое было тем топливом, которое мне было нужно.

— Знаешь, ты мог бы сохранить половину своей речи, — сказал я ему. — Мой отец только что был здесь. Он также сказал мне поднять задницу и бороться, так что ты немного опоздал с этим.

Винсент нахмурился.

— Серьезно? Мне есть что сказать. Я репетировал по дороге сюда.

— Сохрани это. Я все понял.

— О. Ну, тогда это хорошо. — Теперь он выглядел неуверенным, поскольку его первоначальный план был сорван. — И что ты собираешься с этим делать?

Мой разум метался, формируя и отбрасывая десятки стратегий.

Мне нужно было доказать Скарлетт, что я уже не тот безрассудный сорвиголова, который в ту ночь гонялся с Боччи.

Для этого мне нужно было предпринять конкретные действия. Сделать что-то, что бы показало, насколько серьезно я настроен на перемены. Что я могу…

Мое сердце на секунду остановилось, а затем забилось в два раза быстрее.

Я понял.

— У меня есть план, — сказал я в ответ на вопрос Винсента. — Но мне нужна помощь команды.

* * *

На следующий день весь футбольный клуб «Блэккасл» собрался у меня дома на неофициальное собрание команды.

Они ныли и жаловались на вызов в последнюю минуту, долгую поездку и необходимость присутствовать в выходной день, но все до единого участники пришли.

Смущающий приступ эмоций пронзил мое горло, когда я оглядел переполненную гостиную. Я бы никогда не сказал этого вслух, потому что они бы бесконечно доставали меня дерьмом по этому поводу, но тот факт, что они отдали часть своего воскресенья ради меня, когда я не дал им никаких подробностей о теме этой встречи, значил чертовски много.

Одной из вещей, которые я больше всего любил в футболе, было братство. Я потерял это после того, как покинул «Холчестер», но я робко надеялся, что снова это нашел.

— Так в чем же суть этой таинственной встречи? — спросил Сэмсон, потягиваясь и зевая. — Лучше бы это было что-то хорошее. Из-за этого я пропускаю воскресное жаркое.

— Мы наконец-то начинаем наш книжный клуб? — Адиль выпрямился, его глаза заблестели от волнения. — У Вильмы Пебблз скоро выйдет новая книга. Она должна стать нашим избранным чтением.

С тех пор, как он прочитал книгу о трицератопсе, он был одержим Вильмой Пебблз.

Остальная часть команды смеялась и глумилась, хотя несколько членов выглядели заинтригованными. Стивенс бросил в него подушку. Адиль легко поймал ее.

— Не забывайте, что вы все согласились присоединиться к книжному клубу, — напомнил он им. — Я добавлю всех в групповой чат, как только разберусь с логистикой.

— То есть ты еще не разобрался с ней? — фыркнул Галлахер. — Какой ты администратор клуба?

— Тот, кто назначит тебя уборщицей, если ты не проявишь ко мне больше уважения.

— Да? Хотел бы я увидеть, как ты соблюдаешь это правило… эй! Следи за волосами! — запротестовал Галлахер, когда Адиль бросил в него подушкой.

Рядом со мной Винсент потер висок и покачал головой.

Вот почему я не хотел быть капитаном команды. Собрать группу футболистов было сложнее, чем пасти выводок гиперактивных щенков.

— Это не встреча книжного клуба, — сказал он. — Это стратегическая встреча. Она касается нашего нового члена команды.

Остальные игроки затихли, их глаза с открытым любопытством блуждали между нами. Они все еще привыкали к тому, что Винсент и я работаем вместе, а не спорим, но они полностью согласились с новой динамикой. Напряжение прошлого сезона не было веселым ни для кого.

— Вы двое наконец поцеловались и помирились? — крикнул Эллиотт, полузащитник, со своего места у камина. — Наши родители больше не в разводе?

В комнате раздался смех.

— Простите. — Винсент выглядел оскорбленным. — Я был вашим капитаном много лет. Он перевелся только в этом году. — Он ткнул в меня большим пальцем. — Мы не на одном уровне. Здесь только один родитель, и это я.

— Конечно, — сказал я. — Ты можешь быть надоедливым родителем. Я буду веселым старшим братом.

Он посмотрел на меня, но в выражении его лица не было тепла.

— Ты собираешься продолжать издеваться или объяснишь всем, почему они здесь?

Правильно. Как бы мне ни нравилось усмирять его самолюбие, у нас были более важные вопросы для обсуждения.

Я снова повернулся к команде.

— Во-первых, прежде чем мы перейдем к причине, по которой мы все здесь собрались, я хочу извиниться, — сказал я. Чувства давили на меня уже некоторое время, и мне нужно было выплеснуть их из своей груди. — Я знаю, что с тех пор, как я вступил в клуб, все было сложно по разным причинам. Отчасти из-за внешних обстоятельств, но отчасти из-за меня. Из-за моего характера, моего безрассудства…

— Твоего огромного эго, — сказал Винсент.

— Моей гордости, — сказал я, игнорируя его. — Все эти вещи способствовали бурному началу сезона. Я втянул вас в свою борьбу с «Холчестером», когда не должен был, и теперь мы все за это расплачиваемся.