Нападающий

— Супернадежная. — Карина кивнула с чуть слишком большим энтузиазмом. — Мы любим розовый.

— Это правда. — Кивок Бруклин совпадал с кивком Карины. Они выглядели как пара болтушек.

Я прищурила глаза.

— Ладно. Что происходит? Почему вы обе ведете себя так странно?

— Мы всегда были странными. — Карина была воплощением невинности. — Это часть нашего обаяния.

— Кстати, готова ли ты к поездке? Ты закончила сборы?

Мои глаза еще больше сузились. Она была ужасна в умении переводить темы, но я решила пока что не обращать на это внимания.

— Я почти собрала вещи. Это короткая поездка, так что мне не нужно много. — Несмотря на свои подозрения относительно поведения подруг, я испытывала волнение при мысли о предстоящем отпуске.

Ашер и я уезжали в четырехдневную поездку в Японию утром. Мы подгадали так, чтобы он не пропустил ни одного матча, и, хотя Япония находилась довольно далеко для длинных выходных, он настаивал на том, чтобы взять меня туда, чтобы увидеть цветение сакуры (один из пунктов в моем списке желаний для путешествий).

Обычно я бы сомневалась в непрактичной логистике, но Ашеру нужен был перерыв от тренировок, я немного беспокоилась о том, как сильно он себя нагружает, и… в общем, я действительно хотела увидеть цветение сакуры.

— Присылайте нам много фотографий, — сказала Бруклин. — Мы живем через вас.

— Много фотографий, — подчеркнула Карина.

Снова немного странно, учитывая, что мы всегда засыпали друг друга случайными фотографиями в нашем групповом чате, но я была так погружена в мечты о розовых цветах и романтических ужинах, что не зацикливалась на этом.

Как сказала Карина, их странности — часть их очарования. Это не обязательно значило что-то серьезное.

Трахните меня. Меня сейчас стошнит.

Дело было не в нашем завтраке ранее (который был фантастическим) и не в нашем текущем окружении (которое было красивым). В конце концов, мы были в Японии. Точнее, на озере Кавагути — одном из лучших мест, чтобы увидеть ежегодное цветение сакуры.

Чистое голубое небо, потрясающие цветы, гора Фудзи вдалеке. Это выглядело как открытка, ожившая на глазах, но я не мог оценить ни одно из этих чудес из-за гигантского узла, скручивавшего мой желудок.

— Не могу поверить, что мы здесь, — вздохнула Скарлетт, не замечая моего нарастающего беспокойства. — Это так давно было в моем списке желаний, что видеть цветы в реальной жизни кажется нереальным.

Мне удалось выдавить неуверенное согласие.

Я чувствовал себя нормально на протяжении нашего рейса и первого дня в Японии: мы провели его, кушая, спя и наслаждаясь спа в нашем отеле, но теперь, когда «Момент» был почти здесь, я был нервной развалиной.

Я не был тем человеком, у которого много неуверенности или который постоянно сомневается в своих решениях. Когда я ставил перед собой цель, я был уверен, что добьюсь успеха, но этот план…

Чем, черт возьми, я думал?

Узел в моем желудке затянулся.

Поездка в Японию казалась хорошей идеей несколько месяцев назад, но теперь, оглядываясь назад, я понимал, что нам следовало остаться в Лондоне. Так бы мы не оказались в неловком четырнадцатичасовом полете вместе, если она скажет…

Нет. Я сжал челюсти.

Я не собирался идти по этому пути. Часть меня знала, что Скарлетт «Та Самая» с того момента, как мы встретились, и я не собирался позволять последнему моменту трусости помешать мне сделать то, что я должен был сделать давно.

— Ты в порядке? — Она наконец отвела взгляд от цветов и горы Фудзи и посмотрела на меня. — Ты странно молчалив весь день.

— Я в порядке, — соврал я. — Просто наслаждаюсь видом.

Я провел рукой по волосам и надеялся, что она не заметит легкую дрожь в моих движениях. Бархатная коробка с кольцом, которую я носил с тех пор, как мы покинули наш дом в Лондоне, жгла мне карман.

Хотя мы со Скарлетт никогда явно не обсуждали брак, мы только что купили дом вместе. Жениться было логичным следующим шагом, или так я думал.

Но что, если я ошибался? Что, если я сделаю предложение, и она вдруг поймет, что я не «Тот Самый» для нее? Что, если она никогда не захочет выходить замуж ни за кого?

На лбу выступили капельки пота. Коробка с кольцом казалась бетонным блоком, тянущим меня вниз, и на мгновение я подумал о том, чтобы прыгнуть в озеро и позволить природе взять свое.

Но смех проходящей мимо семьи остановил мой спиральный поток мыслей, и разум вновь заявил о себе.

Я любил Скарлетт. Скарлетт любила меня. Худшее, что она могла сказать — это «нет», что… ну, это было бы чертовски разрушительно, но я никогда не узнаю, если не спрошу. Неопределенность хуже, чем отказ.

Может быть.

Смех проходящей семьи раздался снова. Отец поднял дочку и закружил ее, а ее счастливый крик был достаточно сильным, чтобы отвлечь Скарлетт.

Просто сделай это.

Я отогнал свою тревогу и решился, и когда она снова повернулась через минуту, я уже стоял на одном колене с кольцом в руке.

Глаза Скарлетт расширились. Ее губы раскрылись в безмолвном «О» от шока, и в тот миг между ее осознанием и моими словами мир замер.