Нападающий

В любом случае, в комнате стало немного теплее.

— Ого, я хорошо справляюсь со своей работой, — сказала я с легким смехом. — Находясь без сознания, я все равно заставила тебя работать.

— Ты суровый надсмотрщик. — Губы Ашера слегка приподнялись, а затем снова смягчились. — Если все еще будет больно, я могу попросить медсестру дать мне грелку или обезболивающие.

Тепло вернулось, распространившись от моего живота по ногам до пальцев ног.

Я покачала головой.

— Я просто хочу домой. — Пилатес, сон и теплая ванна были моими фаворитами в борьбе с обострениями, а койка в лазарете была не лучшим местом для всего этого.

Обычно я бы никогда не призналась в чем-то столь уязвимом вслух. Я следовала философии «выше нос, смирись с этим», но усталость взяла свое, ослабив мои запреты, и присутствие Ашера было странно успокаивающим.

— Мы можем это осуществить. — Взгляд Ашера опустился, и, к своему ужасу, я поняла, что держалась за него все это время.

Я тут же отпустила его руку, огонь пополз по затылку. Почему он ничего не сказал раньше?

Моя ладонь покалывала от отсутствия его тепла, и я вытерла ее о ногу, надеясь, что это поможет.

Этого не произошло. Это только усилило болезненность моих мышц.

Я поморщилась. Умный ход, Скарлетт. Действительно достойный «Менсы».

Лицо Ашера слегка нахмурилось, прежде чем он отвернулся.

— Предупреждение, — сказал он. — Пресса вернулась. Тот парень, за которым я гонялся ранее? Это был молодой папарацци, замаскированный под будущего студента. Вот как он попал сюда.

Моя грудь закружилась от недоверия.

— Серьёзно? — Это было безумие. Какую историю они могли продать с фотографиями Ашера в КАБ? Его кросс-тренинг в танцевальной студии не был чем-то скандальным.

Я была полностью за то, чтобы люди зарабатывали на жизнь тем, чем могут, но я была твердо убеждена, что папарацци заслуживают особого места в аду рядом с телепродавцами и коррумпированными политиками.

— Это будет проблемой, — сказала я.

Я не хотела беспокоиться о том, что мои откровенные фотографии окажутся в каком-нибудь грязном таблоиде каждый раз, когда я приду на работу. Их целью был Ашер, но как его тренер, я имела высокую вероятность попасть под перекрестный огонь.

— Я согласен, но я думал об этом с момента нашей первой стычки с ними, и у меня, возможно, есть решение, — сказал Ашер. — Можешь прислать мне список всего, что нам нужно для обучения? Оборудование, расходные материалы, размеры помещения. Все.

— Зачем?

— Доверься мне.

Должно быть, я отнеслась к этому скептически, потому что легкая улыбка тронула уголки его губ.

— Это будет сюрприз. Папарацци продолжат быть проблемой, потому что они знают, где я буду через день. Мы должны сбить их со следа. Доверься мне, — повторил он. — Я знаю, что делаю.

У меня не было сил спорить.

У меня также не было привычки доверять кому-либо, кроме членов моей семьи и Карины, но в тот момент мне было трудно вспомнить, почему я должна держать Ашера на расстоянии.

Он не был врагом моего брата или моим учеником — он был тем человеком, который нёс меня на руках три лестничных пролета, оставался со мной, пока я не пришла в сознание, и не заставил меня почувствовать себя объектом жалости, когда я рассказала ему о своем несчастном случае.

И именно поэтому он опасен.

ГЛАВА 8

За следующие две недели я выработал новую мантру: Веди себя профессионально и перестань думать о ней.

Это было немного длинно для мантры, но это было умно, ясно и действенно. Я был очень горд этим.

К сожалению, это также доказало, что мантры — полная чушь, потому что четырнадцать дней спустя Скарлетт все еще преследовала мои мысли, словно остроумный и слишком красивый призрак.

Проснувшись, я с нетерпением ждал нашей следующей совместной сессии.

Когда я сел за руль, я вспомнил ту ночь, когда я вез ее домой под дождем.

Когда я вошел в ее студию, я вновь пережил свою панику, когда увидел, как она падает, и огромное облегчение, когда она очнулась.

Несмотря на то, что я ей сказал, я заскочил в КАБ в тот день, чтобы обсудить с Лавинией проблему папарацци. Вот и все. И все же мои ноги привели меня в ее студию, а не в кабинет директора, и моя решимость держать ее на расстоянии вытянутой руки рухнула в ту секунду, когда я увидел, как она страдает.

Я был убежден, что мы являемся субъектами какого-то вселенского заговора в тот момент. Я просто не мог этого доказать.

— Ты меня слушаешь? — сквозь мои нежелательные мысли прорвалось раздражение отца.

Я откинулся на спинку стула и снова сосредоточился на его хмуром взгляде. Мы сидели друг напротив друга за моим детским обеденным столом, на котором все еще сохранились следы от перманентных маркерных фигурок известных футболистов, которые я нарисовал в детстве. Несмотря на все мои усилия перевезти родителей в новое, более просторное место, они настояли на том, чтобы остаться в своей старой двухуровневой квартире на юго-западе Холчестера.