Напарники (СИ)

Взяв его худенькое личико в свои ладони, я поцеловала мальчика в лоб, а потом взяла его за руку. Я хотела обратиться за помощью, с которой долго медлила из-за поджавшей меня трусливости.

Следует сказать, что ноги вообще отдавали пугающей тряской, когда я шагала по лестнице вверх. Я думала, они сейчас дадут сбой и подкосятся, а я грохнусь на эти каменные ступени, потяну за собой мальчика, и наши косточки придётся собирать долго и тщательно в медицинском крыле.

Вряд ли мне было что скрывать, но почему-то я старалась запрятать свои мысли как можно глубже, в потайную отдалённую часть своего мозга, в которую не в силах будут заглянуть даже экстрасенсы. Да, я вела Марти к ним. Они оставались единственной, хоть и весьма абстрактной надеждой вернуть ему голос.

Являясь приверженцем научных убеждений, я слабо понимала, как действует их сомнительная магия, и как она поможет человеку, которому, по сути, нужна операция. Но причина верить была, и не одна. Во-первых, целительница, некогда жившая рядом со мной, а во-вторых, та Раджана, которая заставила ходячего ей подчиняться. И если в чудесах целительницы при тщательном расследовании, может быть, могло скрываться чудо искусной манипуляции, то цыганка фокусницей не была. Это был воистину правдивый пиздец, заставивший пошатнуться жизненные устои практически всей группы.

Ну, готова поспорить, в то, что и зомби апокалипсис наступит, никто из нас до этого не верил. Даже я, поддающаяся чудесам и в то же время начинающий учёный, готовый променять науку на сцену, была уверенна в том, что существование такого вируса невозможно.

Почему я хочу спрятать свои мысли? Наверное, потому, что я не хочу возвращаться к той истории про голову. До вчерашнего дня она меня волновала больше всего, но видимо, Диксону удалось поставить мои мозги на место. У него чертовски хорошо получается на меня влиять. Фактически он за меня приводит мои же мысли в должный порядок. У этого человека всё чётко обозначено, он знает, по какому пути идёт, и, наверное, поэтому у него редко возникают разногласия с самим же собой. В отличие от меня.

Возможно…я стала даже зависеть от него. И нуждаться в нём.

- Я ждала вас. Кажется, вам нужна моя помощь, Джулиетт. Какое прекрасное имя.

И стоило мне только открыть дверь на жилой этаж.

Я даже вздрогнула от внезапности. Вытаращив глаза, я как идиотка, пялилась на женщину с пушистыми светлыми волосами, что так невинно сцепила руки в замок у своего живота и с открытой улыбкой переводила взгляд с меня на Марти и обратно.

Когда я перестану чему-то удивляться?

- Не пугайтесь так. Видно, вы ещё не совсем привыкли? – этой женщине было около сорока, и выглядела она вполне обычно.

При ней не было этих вселяющих негодование атрибутов магии, которые ещё и вызывают желание покрутить пальцем у виска.

Она повела меня за собой в рекреацию их жилого этажа. В нашей стоял лишь жалкий потрёпанный диван, на который и без слёз-то не взглянешь, и вмещалось на него не больше трёх тощих задниц. Поэтому там мы практически не проводили своё время. В крыле «людей-икс» было побогаче: гостиная была уютно обставлена, торшеры излучали приятный мягкий свет, на больших окнах весели шторы из тяжёлой ткани.

Сидя на креслах и живо жестикулируя, общались между собой двое мрачно одетых мужчины. Преобладающий чёрный в одежде, кресты на шее. Ну, как бы, именно такую в картину и складывалось у меня понятие «маг». Нас они совсем не замечали, беседовали на какую-то философскую тему, которая вообще не имела ничего общего с тем миром, который сегодня бушует за окном. Как будто они не были снаружи…

На краю светлого дивана, сжимая концы цветастого чёрного платка, накинутого на плечи и читая книгу, сидела Раджана. От неё-то, пожалуй, и я скрывала свои мысли в первую очередь. Её глаза, проникающие в самую суть тебя, наверняка способны не просто смотреть, а будто бы плоскогубцами вынимать из тебя нужное.

Я старалась не ронять на неё свой неаккуратный и немного напуганный взгляд, чтобы она не прервала своё чтение и не посмотрела на меня вновь. Я чувствовала бы себя крайне неловко, если бы она снова взглянула на меня.

Тем временем женщина-одуванчик усадила нас с Марти на мягкий диван и, сев рядом, прикоснулась кончиками пальцев к шее мальчика на уровне гортани.

Я просто пришла, я ничего не говорила ей, а она уже знала, что делать.

- Как вас зовут? – поинтересовалась я именем, хотя могла бы задать ещё кучу всяких вопросов, мне было интересно всё о том, что она чувствует, откуда она всё знает и как она это делает, чёрт возьми.

- Нора.

Мартин выглядел беспокойным, он ёрзал на диване и то и дела сжимал обшивку кулачками.

- Марти, ты что-то чувствуешь? – в моём голосе прозвучало беспокойство, которое невозможно было скрыть.

Если потребуется, я оттолкну эту женщину от моего мальчика и ни разу не пожалею об этом…

Мальчик видимо старался не стеснять работы женщины, и продолжал сидеть на месте, не вертя головой, чтобы ответить мне. Не могу сказать, что он был напуган, скорее, взволнован.