Напарница

— Как, разве дядюшка не устраивал в вашу честь балы? — искренне изумилась я.

— Устраивал, но я сказывалась больной всякий раз, — тихонько призналась Аманда. — Мне казалось, каждый, увидев меня не за роялем, начнёт смеяться и скажет, что я не на своём месте.

— Однако вы согласились участвовать в концерте, — заметила я.

— Но, Ка… Ивона, я же не клялась вовсе бросить музыку! — возмутилась барышня. — Но на балу я желаю танцевать и веселиться.

— Это не бал, это званый вечер, — ответила я, последние слова произнеся по-острийски. — И, потом, как вы будете веселиться, если вы никого тут не знаете?

— О, — потянула Аманда. — Кат…

— Ивона, — перебила я.

— Ивона, — послушно повторила барышня. — Ты права, моя дорогая, я совершенно об этом не подумала! Как же быть?

— Этому горю тоже помочь не трудно, — весело отозвалась я. — Прошу вас, дождитесь, пока закончится первый танец, и мы попросим хозяина дома представить вас остальным гостям.

— О, Ивона, ты меня спасаешь! — воскликнула Аманда так громко, что жена синдика оторвалась от игры и удивлённо на нас покосилась.

Сын синдика объявил танец — один из тех весёлых, и даже буйных танцев, которыми в Дейстрии никто не стал бы открывать бал, и подошёл к нам. При приближении кавалера Аманда наполовину вышла из-за кресла и протянула Дрону руку, как старому и признанному приятелю.

— Что это значит? — нахмурился авантюрист, с неудовольствием глядя на меня. Очевидно, столь явное пренебрежение приличием, которое Аманда допустила, явившись на вечер тайком, с опозданием, да ещё и в дейстрийском наряде, сын синдика приписал моему влиянию. Я нахмурилась в ответ, надеясь дать понять Дрону Перте, что теперь уже он нарушает все возможные правила вежливости.

— Аманда хочет попросить вас представить её другим гостям, — произнесла я вслух.

— Когда закончится первый танец, сударь, — вежливо добавила барышня и потупила взгляд.

— О, разумеется! — всё с тем же неудовольствием отозвался сын синдика, пожимая барышне руку, и отвесил ей сдержанный дейстрийский поклон. Музыканты, явно приготовившиеся играть, замерли, с удивлением глядя на нас, и в зале послышались шепотки. — Я буду счастлив оказать вам эту услугу.

— Я так благодарна вам, сударь, за вашу любезность, — прошептала Аманда и очаровательно покраснела. Дрон смутился.

— Хозяюшка, вы простите меня? — ещё раз поклонился он Аманде и повернулся ко мне. — Ивона, прошу вас, окажите мне честь и согласитесь танцевать со мной первый танец.

— Охотно, сударь! — ответила я и, приняв предложенную руку, поднялась с кресла, сделала глубокий острийский реверанс и позволила себя вывести на середину зала. Гости — вернее, молодая и танцующая их часть — разом облегчённо выдохнули: задержка показалась им опасной, а начинать первый танец без хозяина дома в Острихе считается не просто невежливым, а даже оскорбительным, и любого наглеца ожидал бы смертельный поединок. Скрипачи картинно взмахнули смычками, кларнетист поднёс свой инструмент к губам, и заиграла, наконец, музыка. Дрон Перте подхватил меня, приобняв за талию и повлёк через вихрь танца, от которого я неделей раньше непременно бы сломала ноги в тщетной попытке исполнить все необходимые па.

— Благодарю вас, сударь, — еле дыша, произнесла я, когда Дрон, закончив танец, подвёл меня обратно к моему креслу. Вампир научил меня танцевать, но я как-то не думала, что мои ноги, простите за вольную подробность, не привыкли к таким движениям, и теперь едва только не подламывались. — Этот танец… был… незабываемым…

— Где вы научились танцевать, Ивона? — вместо ответа шепнул сын синдика.

— Сударь?

— Я спросил, где вы научились танцевать, — безжалостно повторил авантюрист. И немедленно добавил:

— Вы ведь за этим выходили из дома той ночью… когда вернулись красная от поцелуев и сама не своя?

— Тише, сударь! — испуганно оглянулась я на Аманду. Но та стояла возле кресла с вежливой улыбкой и смотрела в другую сторону, не собираясь нам мешать.

— Вы не возмутились, — отметил Дрон Перте. — Теперь я понимаю, почему во время танца у вас было такое отстранённое выражение лица. А теперь скажите честно — это того стоило?

— Простите? — притворилась ничего не понимающей я.

— Умение танцевать — оно стоило вашей крови? Стоило насыщать мертвеца и целовать его в холодные губы?

— Сударь!

— Отвечайте, Ивона! Чёрт возьми, вы живёте в моём доме!

Но отвечать мне не пришлось: усталые ноги меня едва держали, от волнения и утомления после танца тесный корсет показался жестокими оковами, и я, теряя сознание, повисла на руке своего мучителя. Аманда немедленно выскочила из-за кресла, подхватила меня под руку и, бросив на Дрона Перте возмущённый взгляд, помогла сесть.

— Не хотелось бы показаться невежливой, сударь, — холодно проговорила барышня, — но я решительно настаиваю, чтобы моей подруге был предоставлен покой и оказана необходимая помощь.

Она достала платочек, флакончик лавандовой воды и принялась протирать мои виски, время от времени похлопывая по щекам.