Напарницы

– Эта традиция восходит ко временам правления Тартелиньяду Третьего. До него большая королевская яхта всегда называлась именем королевы. И Тартелиньяду Третий тоже поначалу так сделал, но судьба была к нему неблагосклонна, и по тем или иным причинам вдовцом он становился аж трижды, поэтому, когда женился в четвертый раз, не стал переименовывать яхту в честь четвертой жены, а назвал ее просто «Большая Королевская яхта», – блеснула знанием истории Аулэ.

– Ты и по этому поводу доклад в школе писала? – поинтересовалась Энту.

– Ну да. У нас была такая въедливая учительница, что постоянно приходилось доклады писать, чтобы исправлять очередную низкую оценку. Этот был на тему «Традиции королевской семьи Баунильи».

– А вот у нас в приюте все учителя нормальные были, попечительский совет за этим очень строго следил, считалось, что, раз мы сироты, нам и так в жизни досталось и нельзя дополнительно усложнять нам жизнь, – заметила на это Энту.

– Ну во всем есть своя положительная сторона – зато я всегда могу найти тему для беседы, – рассмеялась Аулэ.

Когда они поднялись на палубу, Аулэ сразу стала высматривать Доусэ, но разыскивать его в толпе не пришлось – они с Агуду подошли к девушкам сами. А за ними, к всеобщему удивлению, следовали вовсе не Бар с очередным спутником Сии, а Ювениу и Энтис.

После обмена приветствиями Доусэ извинился за друга и сообщил, что Бар не смог присутствовать, потому что приболел. Вана в ответ только скупо кивнула, хотя было заметно, что она обеспокоена, просто не хочет этого показывать.

– Мы с удовольствием покажем прелестным неорам судно, – сияя белозубой улыбкой, заявил Ювениу.

Он подхватил под руку Вану, а Энтис – Сию, и они направились к корме, наперебой поясняя спутницам, что и как устроено на «Большой Королевской яхте».

– Ну и что на самом деле случилось с Баром? – подозрительно прищурилась Энту.

– Его отравили, – ответил Агуду.

– Что?! – выдохнула резко побледневшая Аулэ.

– Не волнуйтесь, он жив и довольно скоро будет здоров, – успокоил девушек Доусэ.

– Это был один из тех ядов, которые украли из сарая? – спросила Энту.

Доусэ кивнул и предложил продолжить разговор в одном из многочисленных салонов, где пока еще никого не было, поскольку все действительно с удовольствием любовались теплоходом и открывающимися с его палубы морскими пейзажами.

Когда они сняли верхнюю одежду и устроились на стоящих рядом удобных диванах, Доусэ на всякий случай поставил купол Тансимейру и наконец-то ответил на вопрос Энту:

– Бара отравили зуднем, он вызывает сильное раздражение на коже, у отравленного по всему телу появляются мелкие гнойные язвочки, которые ужасно чешутся. Для жизни это неопасно, но очень и очень неприятно. Воздействие длится до двух суток, и снять его нельзя ни зельями, ни магией. Усыпить пострадавшего надолго тоже невозможно. Поэтому единственное, что остается, – поддерживать блокирующее зуд магическое воздействие, но для этого с пострадавшим постоянно должен находиться целитель.

– Но как же так? Ведь у Бара же был артефакт-определитель, не сомневаюсь, что самый лучший, – удивилась Аулэ.

– Конечно, был, – подтвердил Доусэ. – И, разумеется, тому, кто это сделал, об артефакте было прекрасно известно. Поэтому злоумышленник использовал зудень в газообразной форме, когда Бар утром принимал душ. Газ соединился с водой и попал ему на кожу раньше, чем Бар сумел понять, что происходит.

– Так что же, этот зудень действительно можно сделать из тех ядов, которые были в сарае? – вернулась к своему вопросу Энту.

– Да, для него как раз нужна та самая бирюзовая погибель, которую упоминал неор Тарайлу, – ответил Доусэ. – Нужна конечно же не только она, но остальные ингредиенты сами по себе совершенно безобидны, и их можно было получить, не вызывая подозрений.

– А оборудование? Разве для того, чтобы получить газ, не нужно специальное оборудование? – спросила Аулэ.

– В том-то и дело, что нет, – расстроенно вздохнул Доусэ, – ингредиенты просто смешивают в стеклянном сосуде, а перед тем, как использовать, добавляют катализатор и просто оставляют открытый сосуд в нужном месте. Газ выделяется очень интенсивно и быстро, так что весь процесс занял не больше пяти минут.

– А комнату свою, находясь внутри, Бар, разумеется, не запирает, поэтому войти мог кто угодно, – покачала головой Энту.

– А вы? – заволновался Доусэ.

– Ну мы-то запираем, – усмехнулась Энту, – идея неора Рапидейру, ну или кто там предложил включить в договор с участницами отбора пункт о вреде, который одни конкурсантки могут причинить другим, с нами сработала как надо.

– Но кому это могло понадобится? Да и зачем? – выразила недоумение Аулэ. – Неужели кто-то из этих двоих претендентов на благосклонность Ваны пошел на такое ради того, чтобы провести сегодняшний день вместе с ней? И если так, то почему он не отравил и другого претендента?

– Ну это-то как раз понятно – чтобы не остаться единственным подозреваемым, – высказалась Энту. – Но цель и правда странноватая. Пусть даже воздействие этого зудня продлится максимально два дня, что это даст отравителю?