Наперегонки со смертью

— Ладно. Но ты еще плохо знаешь женщин, — сверкнула девушка своими бездонными темными глазами. Посиди здесь, на кухне, пока я перенесу кое-что из своей комнаты в мамину. Пусть и тебе, немилосердный, кое-что покажется неожиданным!

* * *

В комнате Алины Банда всеми силами постарался создать атмосферу праздника.

Он придвинул журнальный столик почти вплотную к кровати девушки и накрыл его белоснежной скатертью, расставив по краям красивые кованые подсвечники. С двух сторон к столику он приставил кресла так, чтобы сидящие в них оказывались напротив друг друга. Две тарелки, приборы, бокалы.

Огромные блюда с тонко нарезанными салями и ветчиной, огурцами и помидорами, с рулетом, приготовленным Алиной из отбивной свинины с грецкими орехами и сыром. Креветки в специальном. соусе. Еще одно блюдо девушки — салат из всевозможных фруктов под соусом, а также салат из печени трески с рисом, яйцами и зеленым горошком.

Затем огромная тарелка с вымытыми фруктами, коробка с пирожными и конфеты. Термосик со льдом он спрятал под столом, а у самых свечей расположил бутылки с ледяным шампанским, вином и коньяком. Потом наполнил графин апельсиновым соком и выставил две баночки пива. И наконец в самую последнюю минуту как окончательный штрих водрузил посреди стола тарелку со свиными шашлыками, испеченными на гриле, отбивными из индюшатины и блюдо с картофелем фри, старательно зажаренным им самим с соблюдением только ему одному известных секретов.

Наскоро переодевшись в чистую рубашку, захваченную из дома, и повязав галстук, Банда прокрался к дверям спальни Настасьи Тимофеевны и осторожно постучал:

— Алина, у меня все готово.

— Сейчас, Саша. Иди, жди меня там, я сейчас приду.

Девушка не заставила себя долго ждать и когда через несколько мгновений появилась на пороге комнаты, тускло освещенной мерцающим светом свечей, Банда зажмурил глаза, как от ярчайших лучей солнца. Она стояла перед ним серьезная и прекрасная, в пеньюаре из тончайшего белого шелка, накинутом поверх такой же тонкой и белоснежной ночной сорочки, и оттеняемые этой белизной ее тяжелые темные волосы потрясающе красивыми волнами ниспадали ей на плечи, на грудь, на чуть розовеющие сквозь ткань твердые девичьи соски. Но главное, что поразило Банду, — ее глаза, томные, счастливые, сверкающие в свете свечей огромными прозрачными алмазами, пронизывая, как ему показалось, парня насквозь.

Он даже привстал с кресла от удивления, а она застыла на пороге не в силах сделать ни шага.

Банда превзошел сам себя. Ее комната преобразилась, и Алина не узнавала знакомых с самого детства предметов в своей комнате. Тени, бегающие по, стенам, и зыбкое пламя свечей увеличивали и преображали ее, раздвигая стены и приподнимая потолок, который терялся теперь где-то высоко-высоко.

Блеск стекла, хрусталя и фарфора, отражавших огоньки свечей, наполнял пространство странными бликами, но свечение концентрировалось над столом, будто специально подчеркивая богатство и аппетитность блюд.

— Алинушка! — тихо позвал Саша, и девушка очнулась, встряхнув волосами и возвращаясь к реальности.

Она подошла к полке с компактами и, отыскав «Бедтайм» Мадонны, сунула диск в приемник комплекса и нажала кнопку. Тихая мелодия заполнила комнату. Здесь не было подчеркнутой агрессивности и вульгарности «девки из низов», которыми любила шокировать публику певица. Это было продолжение «Эротики», только более мягкое, целомудренное и оттого, пожалуй, еще более эротичное::

Трудно было бы подобрать что-то более подходящее к этой обстановке…

Они пили шампанское со льдом, пробовали понемногу каждое блюдо и почти все время молчали, говорили только их глаза.

Разговор этот был, как клятва, как присяга, как взаимное обещание навсегда принадлежать друг другу. Он был признанием в любви. В такой любви, которая делает невозможной жизнь без любимого.

Им не нужны были для этого слова…

Не прошло и получаса, они не успели еще выпить даже полбутылки «Фрейшенета», как Алина встала и, обойдя столик, подошла вплотную к креслу Банды. Александр поднялся, взяв протянутую девушкой руку, и оказался в двух сантиметрах от нее.

Она медленно, ни слова не говоря, развязала его галстук и расстегнула рубашку, и грудь парня обожгло ее горячее дыхание. Нежным прикосновением она приказала ему сбросить брюки, а сама чуть заметным движением освободилась от пеньюара;

Мгновение — и нежная ткань ночной сорочки тоже упала, чуть слышно шурша, к ее ногам.

Она стояла теперь перед ним обнаженная, и Банду поразило то, сколько в ней было доверчивости и чистоты. Он боялся дотронуться до нее. Боялся, что его неловкость или поспешность разрушит это сказочное очарование.

И девушка взяла инициативу в свои руки.

Она легонько толкнула его в грудь, опрокидывая на кровать, а затем осторожно легла на парня сверху, целуя и лаская его грудь.

Он боялся пошевелиться, но его руки сами собой нашли ее спину и ягодицы, чуть касаясь, начали поглаживать их, и девушка застонала, почувствовав его прикосновение.