Наперегонки со смертью

На наше удивление таким явлением Вероника пояснила:

— Здесь нет нужды в войсках или наемниках. Город охраняет его репутация.

— А кроме репутации? — поинтересовалась Анфиса Иванова.

— Его необходимость для Новой Земли.

— Необходимость? — выдохнули девчата хором.

— Да, необходимость, — подтвердила Охеда. — В первую очередь для всех, кто хоть каким-либо образом связан с криминалом. Продать краденое, сбыть бандитские трофеи, продать и закупить наркотики, набрать проституток в бордель и продать рабынь — все происходит здесь. Во-вторых, уничтожь этот город — и практически все преступники Новой Земли растекутся по ее городам и уже там заново отстроят все криминальные связи, которые естественным образом образуются в Нью-Рино. И всем это встанет намного дороже, чем пока они кучкуются здесь. Сюда можно привезти рабов на продажу, но никого из свободных нельзя сделать рабом в пределах города. Все же основной заработок тут не рабы, а развлечения.

Мы въехали в город. По бокам были серые двухэтажные дома, скорее что-то промышленное, нежели жилое. Дорога без покрытия. По краям узкие деревянные тротуары на лагах, как временные обходы вокруг строек в Москве. Разве что без крыш.

Оставив нас вкуривать озвученную информацию, Вероника наклонилась к водителю и спросила:

— Где ипподром, знаешь?

Тот утвердительно ответил.

— Вот и кати пока к нему, — дала она указание.

Потом повернулась ко мне.

— Как тебе Нью-Рино?

Я подумал и выдал ей цитату из Вийона:

Когда за деньги любят нас
И всех подряд, то это значит,
Что вся любовь всего на час:
Смеются девки, деньги плачут.
Все норовят поймать удачу,
Но рыцарь, — упаси Господь, —
Он к благородной даме скачет,
А не в кабак, где тешат плоть.

[93]

— Не думала об этом месте с такой стороны, — почесала Вероника свой нос и как-то странно посмотрела на меня.

Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Город Нью-Рино 22 год, 16 число 6 месяца, четверг, 12:00

До ипподрома пришлось покрутиться по узким улочкам — двум машинам только-только разъехаться. Даже свой госпиталь Вероника показала мне издали, мелькнувшим в просвете между домами. Зато сам ипподром впечатлил. Фасад его был грандиознее даже, чем сталинское великолепие в Москве на Беговой улице. Над дюжиной проходов красовалось мозаичное панно в духе Самокиша. Три качалки рысаков в стремительном беге наперегонки. Перед ипподромом была немаленькая площадь с ухоженным сквером. Пешеходная зона. Афишные тумбы. Скамейки. Питьевые фонтанчики. И кучки игроков около уличных букмекеров, которые тут же принимали ставки «по маленькой», дробя минимальную ставку ипподрома еще на десяток долей, таким образом распределяя риски.

А вообще дома в Нью-Рино были очень разнообразны по архитектуре, хотя преобладали деревянные постройки, оштукатуренные по фасаду под краску, как в дореволюционной Москве или Петербурге, где такой стиль родился после петровского запрета на деревянное строительство в столице. Типа, мы — каменные.

Ларчик, как всегда, открывался просто. Камень добывать можно, хватало на это и сил и средств, но — далеко. Автомобильное транспортное плечо проигрывало в рентабельности Мормонской реке, по которой плотами сплавляли древесину в город из верховий. В сочетании с большими яркими деревянными вывесками все вокруг напоминало города американского Дикого Запада в голливудском исполнении. Немощеные улицы и приподнятые над ними деревянные тротуары-гульбища только добавляли ощущений. Город как город. Ничто не указывало на его бандитскую ипостась.

А вот заборы часто были каменными. Просто крепостные стены, из-за которых видны были только крыши, как в мусульманских аулах южного Азербайджана.

Публики было много, и она толпами шастала во все стороны, презирая какие-либо правила дорожного движения, поэтому скорость нашей колонны существенно замедлилась. Особенно после того, как между нами и пешеходами стали вклиниваться моторикши, ведомые типичными сикхами в характерных черных тюрбанах с тряпичными «кукишами» надо лбом.

Наконец, пропетляв по указаниям де Охеды на задах ипподрома, наша колонна остановилась у крашенных суриком металлических ворот в высоком бетонном заборе. Перед воротами лениво слонялись четверо мордоворотов в полувоенном прикиде с автоматическими винтовками на плече.

Не снимая с плеч винтовок, они уставились на нас сквозь солнцезащитные очки.

— Что-то слабенькая охрана, — съязвил я как бы в пространство.

— Она и не должна быть сильной, — спокойно ответила Вероника, вставая с сиденья. — Это знак «к нам не лезь». Местная традиция. Они все равно не заменят ни камер слежения, ни тревожной группы караула.

Водитель открыл дверь, и Охеда грациозно вышла на улицу, сразу вступив в оживленное общение со скучающими на посту охранниками.