Наперекор

После душа и роскошного маминого завтрака жизнь и вовсе заиграла яркими красками с ароматами манго, апельсина и других экзотических фруктов.

- Ты видела когда-нибудь владельца заповедника “Дарнелл”?

Я учинила маме допрос, когда мы обе устроились на террасе. Здесь обдувал приятный сквозняк, висели белые шторы, а на столике стояли стаканы с соком. Что еще надо для счастья?

Правильно! Интервью от Дамиана Вольфа!

- У меня немного другой контингент. - отшутилась мама. - А вот папа рассказывал, что этот мужчина привозил как-то волонтера. Тот вроде ногу сломал. Ах, не помню уже. Папа с ним тогда побеседовал немного.

Я поняла, что мне уже не терпится увидеться с папой и тоже учинить ему допрос.

- Ты у меня красавица. - вздохнула вдруг мама. - А парня так и нет.

Я покосилась в телефонное отражение, что вертела в руках. Ну как бы ничего так, да. Но ничего особенного. Темные волосы и карие глаза у кучи народу, нос вон с горбинкой после того как в детстве упала с дерева. Скулы… ну они тоже есть у всех. Как и другие части тела.

- Парень - не проблема. - ответила маме. - Дамиан - вот проблема. Мне нужно интервью с ним. В идеале с ним и с его львами, но боюсь они на мои вопросы будут отвечать однообразным порыкиванием.

- Не задави его своим сарказмом. - посоветовала мама.

Так мы болтали, пока я не поняла, что глаза начали слипаться.

- Ты куда?

На мамин вопрос я молча ткнула пальцем в окно.

- Хочу пройтись. Не стоит ложиться спать сейчас, ночью потом буду ворочаться как дура. Пройдусь пешком, посмотрю вокруг.

Мама как-то скептически на меня глянула.

- До центра ножками то далековато будет, дочь. Тогда такси хоть вызову тебе. Обратно доберешься на автобусе. Тут двадцать минут пешком до нашего дома от остановки.

- У меня есть Гугл Мапс. С ним точно разберусь как, куда и на чем ехать.

Мне выделили небольшую комнату с вентилятором, кондиционером, плотными шторами и медового цвета плиткой. В доме везде была плитка. Окна мама старалась держать закрытыми шторами, чтобы не так сильно шел жар с улицы. Хотя сейчас, как она объяснила, еще не так жарко. У них началась зима. Ну да, подумала я, глянув на градусник. Зима с температурой плюс двадцать семь выше нуля. И это в тени!

Солнцезащитный крем мне в помощь. Им я натерлась от души. На голову шляпу, на ноги - шорты, на грудь честного второго размера - футболку. Ну и сандалии, конечно. Специально купила для путешествия: легкие, на прочной подошве.

- Я часа на три. - крикнула маме, одновременно проверяя документы в рюкзаке и местные деньги.

- Погоди. - отозвалась она. - Довезу до центра. Мне все равно заехать кое-куда надо по делам. Обратно уже доберешься сама.

Я мысленно выдохнула. Ну надо же: несколько часов с родителями и уже чувствую себя маленькой девочкой, которой с мамой легче и не так страшно. Так дело дойдет до того, что стану звать ее с собой просить интервью у Дамиана.

Просто представила на миг картину: я тычу пальцем в ошарашенного владельца заповедника и капризно говорю: “мама-а-а, он не хочет разговаривать со мной”.

- Рада, что у тебя хорошее настроение. - отметила родительница, успевшая переодеться в голубой сарафан. - Но учти, что ржать в одиночку не самая здоровая привычка.

- Я не в одиночку. - парировала в ответ. - Я со своими мыслями беседую.

- Дочь, я не психолог и не психиатр, но разговаривать со своими мыслями нездорово вдвойне. Так, поехали.

Центр Мванзы выглядел… ну как центр. Светлые здания с плоскими крышами, в основном - административные. Дороги, наполненные автомобилями. Тротуары, где толкаются местные и туристы. Я прочитала, что здесь есть вполне интересные исторические места.

Мама высадила меня рядом с небольшой площадью, где бил фонтан. В разные стороны протянулись улицы, казавшиеся раскаленными добела из-за светлых строений и яркого солнца. Да уж, без солнцезащитных очков тут никак.

Я как раз раздумывала куда бы пойти, когда неподалеку раздался скрежет тормозов, а потом собачий визг. Следующий момент я запомнила отдельными кадрами. Вот с дороги вылетает собака, визжащая и подволакивающая задние лапы. Вот я бросаюсь к ней. Опять визжат тормоза, кто-то взвизгивает. Морда собаки прямо передо мной, она похожа на терьера. Боковым зрением заметила приближавшийся бампер автомобиля, зачем-то зажмурилась. Сбить не собьет, но задеть может. Я стояла на коленях перед собакой у края дороги.

Машина остановилась буквально сантиметров в двадцати. Собака продолжала визжать. Но дышала и, вроде, не собиралась умирать. Переломы?

- Идиотка! - заорали на английском. - Дура чертова, решила самоубиться? Давай лезь под другую машину!

Меня едва не снесло криком. Орал мужчина. Он вылез из машины, теперь подходил ко мне, продолжая ругаться. Английский я знала, ругаться на нем умела.

Только у меня дар речи пропал. Ко мне, пылая возмущением, приближался его заповедное высочество Дамиан Вольф. Собственной персоной в светлых штанах и белой футболке.

- Не ори! - одернула его.

Дамиан и сам осекся: увидел собаку. Потом обвел взглядом собравшуюся небольшую кучку людей.

- Не трогай ее. - приказал отрывисто. - Может укусить.