Наперекор судьбе

Ответ на вопрос был где-то рядом, но все время ускользал от него. Джонатан глубоко втянул в себя воздух, надеясь, что новый глоток позволит ему разгадать загадку, но аромат вдруг пропал.

Возможно, это были духи одной из медсестер, подумал он. Вполне вероятно, той, которая пыталась удержать его в кровати и не дала ему упасть, когда он поднялся. Джонатан вспомнил, как, опираясь на нее, ощутил силу и в то же время податливость ее тела, а также запах. Запах ландыша. Ну конечно, как он мог забыть?

Джонатан покачал головой. Нет, все-таки запах — это порождение его слепоты. Он разжал пальцы, вцепившиеся в простыню, и, пытаясь побороть панику, заставил себя думать о том, что с ним случилось.

Последнее, что он помнил, — это ярко-желтый цвет светофора, предупреждающий о приближении к перекрестку. Всю дорогу он то рассказывал Мэри Клер, как хорошо будет им жить дома с дедушкой, бабушкой и дядей Кейном, то замолкал, думая о том, что ждет его впереди.

Но попытки представить будущее окончились катастрофой в прямом смысле слова. И вот теперь он пленник кромешной тьмы. Хотя Джонатан считал себя человеком мужественным, он оказался не готов к этому новому и чуждому миру. Миру без света. Миру, который сделал его бессильным и совершенно беспомощным. Что это? Наказание за то, что он некогда бросил собственную дочь?

3

— Шери, почему бы тебе не отвести Мэри Клер наверх к ее отцу?

Она хотела было возразить, но потом передумала. В конце концов, доктор Херстфилд ее начальник. Да и Мэри Клер постоянно твердила, что хочет увидеть отца. Но тем не менее…

Доктор Херстфилд заметил ее нерешительность.

— Тебя что-то смущает? Я бы сам это сделал, но мне надо заполнить еще несколько историй болезни.

— Да нет, — пробормотала Шери, бросив быстрый взгляд на Мэри Клер. — Просто… Я думала… Я не знаю, сможет ли он…

Она запнулась, надеясь, что врач догадается, о чем идет речь, и сам все объяснит девочке.

— А, ну да, — понимающе кивнул доктор Херстфилд и обратился к Мэри Клер: — Знаешь, малышка, тебе надо кое-что знать. Во время автокатастрофы твой папа сильно ударился головой о руль, еще у него несколько порезов и кровоподтек над глазом.

— Кро-во-под-тек? — с трудом повторила Мэри Клер.

— Да… кровоподтек. Но это еще не все, — продолжал врач, тщательно подбирая слова. — Из-за удара головой и этого самого кровоподтека твой папа сейчас ничего не видит.

Мэри Клер бросила беспокойный взгляд на Шери, потом снова обернулась к врачу.

— Я знаю, это звучит страшно, — продолжал спокойно доктор Херстфилд. — И поверь, твоему папе это тоже неприятно. Но как только кровоподтек пройдет, зрение вернется.

— Он снова будет видеть?

— Обязательно! — уверенно подтвердил врач.

Сообщение о состоянии отца, казалось, не слишком расстроило девочку, что несколько удивило Шери. Но возможно, решила она, это произошло благодаря доктору Херстфилду, который оказался на высоте, спокойно и без паники рассказав Мэри Клер о том, что случилось с ее отцом.

— Можно мне посмотреть на него? — снова попросила девочка.

— Конечно, — сказал доктор Херстфилд и, обращаясь к Шери, добавил: — Он наверху, в палате четыреста шесть. Через пару минут я присоединюсь к вам.

Медсестра взяла девочку за руку и направилась с ней к лифту.

— Доктор Херстфилд симпатичный, правда? — попыталась она завести разговор, но Мэри Клер проигнорировала вопрос.

— Можно, я сама нажму кнопку? — спросила она, когда они вошли в кабину.

— Можно, — разрешила Шери, довольная тем, что перспектива встречи с отцом, находящимся в тяжелом состоянии, не пугает девочку. Сама она не могла сказать то же самое про себя.

Когда они поднялись на четвертый этаж, Шери почувствовала, как Мэри Клер сунула свою ладошку в ее руку, и, взглянув на девочку, одарила ее нежной улыбкой.

— Все будет отлично! Не волнуйся.

Однако Мэри Клер замедлила шаги, и лицо ее напряглось. Все-таки она была маленькая девочка, хоть и казалась иногда по-взрослому сдержанной и собранной. Шери ободряюще сжала хрупкую ладошку, постучала в дверь палаты номер четыреста шесть и открыла ее.

— Кто там? — спросил Джонатан и досадливо поморщился, недовольный тем, что не смог придать голосу достаточную твердость.

После того как медсестра по имени Барбара ушла, он чувствовал себя неспокойно, ненавидя обрушившуюся на него темноту.

— Мистер Тревис, я медсестра, которая обрабатывала вам рану. Я привела вашу дочь.

Она легонько подтолкнула Мэри Клер, вцепившуюся в своего плюшевого щенка, вперед.

— Мэри Клер? Дорогая, с тобой все в порядке?

Облегчение и одновременно радость прозвучали в голосе Джонатана. Он с трудом поборол желание встать и прижать девочку к себе. Однако ему необходимо было услышать ее голос, чтобы убедиться, что дочь здорова.

Но Мэри Клер молчала.

— Поздоровайся со своим отцом, Мэри Клер, — попыталась вывести девочку из оцепенения Шери.

— Привет, папа.

— Привет, родная! У тебя все хорошо? Они заботятся о тебе? — спросил Джонатан, стараясь говорить спокойно, чтобы не напугать девочку.