Наперекор Судьбе

— Ну, для начала попробуем пряником их, если не сработает, то…

— Что, стратег?

— Придётся вводить жёсткие дисциплинарные наказания. Вплоть до смертной казни.

— Стратег, мы же не какие-то варвары, чтобы убивать своих солдат…

— От тех, кто заслужит смертной казни, будет больше проблем в строю, чем в Тартаре. Мне не нужны паникёры, воры и трусы в армии. Или ты думаешь, я головы резать буду всем, кто не так на меня взглянул?

— Нет, стратег… Ах да, пришло несколько лох рабов, где их размещать?

— Я же сказал, Эстарх…

— Вместе с остальными солдатами? Я боюсь, что могут возникнуть конфликты…

— Вот на тех, кто начнёт устраивать конфликты, я и опробую смертную казнь.

— И всё же, стратег, я думаю, что рабы…

— Хватит, Эстарх, не надо слишком много думать! — разозлился Эвмен, — это не рабы, теперь это солдаты пергамской армии, и если я услышу ещё раз от тебя об их рабстве…

— Я понял, стратег, — склонил голову обиженный Эстарх.

Вздохнув — сорвался, Эвмен пустил коня к укреплениям, нужно было осмотреть, как всё понял и что в итоге наворотил архитектор…

* * *

— Живее, живее, скоты, вы думаете, у нас так много времени? — Ишпакай, следил за своими людьми, постоянно подгоняя их и посматривая на солнце сквозь кроны деревьев.

К полудню морской ветер разогнал тучи, подставив влажную, размякшую за недели дождей и ураганов землю под лучи солнца. Весело перекликались птицы, шелестели, сбрасывая последние дождевые капли, кроны деревьев. Приятный, слабый ветер гулял по округе, не давая солнцу палить всё живое, пахло… Лесом, в общем-то.

В окрестностях Пергама, в отличие от Никомедии, никаких лесов уже давно не осталось, так, небольшие пролески и рощи, перемежавшиеся плантациями, полями и пустырями. Развитый полис поглощал очень много древесины, истребляя её запасы на всём побережье. Дошло до того, что начался импорт угля и дерева даже из Эллады… Эллады! И решения для подобной проблемы пока никто не предоставил — высадки новых лесов не приводили к желаемым результатам, да и расчищенные земли использовали под новые и новые плантации — олигархия жаждала всё больших доходов. Бонусом такая варварская вырубка привела к засаливанию многих земель, падению урожайности, изменению климата — ещё столетие назад погода была более-менее равномерна, теперь же долгие периоды засухи менялись долгими периодами проливных дождей…

В общем, показывала себя активная, ничем, кроме руки олигархов не управляемая урбанизация… Вифиния в этом плане выгодно отличалась от Пергама — из-за меньших размеров полиса, презрения к промышленному производству, зачастую более тёплого климата — хотя, казалось бы, не так и далеки друг от друга были полисы, леса сохранились здесь в больших количествах. Собственно, здесь были леса, а не рощи, и этим можно было всё сказать. В основном древесину использовали как строевой или корабельный лес, благо, нужные породы росли везде в изобилии…

И, как понял Ишпакай, Эвмен Никомедию хотел не освобождать от тирана, а подчинить её воле Пергама. И, как всегда, стратег хотел сделать всё быстро и аккуратно — таксиарх уже заметил педантичность и усидчивость Эвмена, его желание продумывать всё заранее, по возможности сокращая необходимые для достижения задачи усилия. Качества, которых он не видел среди тех греческих лидеров, с какими он воевал на Понте Евксинском…

— Таксиарх, мы нашли нескольких местных, — обратился к Ишпакаю гекатонтарх, рядом с ним стояли несколько крестьян и тройка махайрофоров.

— А что, я давал какие-то другие указания? — резко спросил таксиарх.

— Нет, но я подумал…

— Не надо пытаться думать, если ты этого не умеешь, гекатонтарх. Убить, тела закопать и замаскировать. И если ещё раз подойдёшь ко мне с такой ерундой, станешь рядовым, ясно?

— Да, таксиарх… — склонил голову гекатонтарх, пряча злой блеск глаз, способный выдать его истинные чувства.

Крестьяне, осознав смысл слов скифа, начали тревожно галдеть и оглядываться, ища поддержки и спасения. Однако, чудес, видимо, всё же не бывает — быстрые удары махайрофоров окончили их жизни. Тела тут же потащили к краю лагеря — закапывать.

Не то, чтобы Ишпакай был садистом или убийцей, но лишние проблемы он по возможности отсекал с корнем. Держать крестьян в лагере было незачем — две с лишком сотни солдат и так были достаточно заметны, а если учесть, что они ещё и активно валили лес и охотились на диких животных… Отпускать их под честное слово таксиарх тоже не собирался. Благо, он выставил засады на всех направлениях лагеря, это, конечно, отбирало чуть больше сотни человек от работы, но лучше медленнее и живее. Воевать с вифинской армией Ишпакай не смог бы при всём желании.

А то, что она появилась бы здесь сразу, как стало известно об отряде, было понятно и дураку…

* * *

— Красиво-красиво, но скажи мне, Поликлет, кто будет таскать на своём горбу все эти брёвна? Кто?