Наперекор Судьбе (СИ)

Набирает силу молодая Римская республика – и, пожалуй, у римлян многому можно было поучиться в плане единства. Римляне всегда выступали единым фронтом – в деле защиты интересов государства у них не было богатых и бедных, не было патриотов и предателей. Были римляне – и они не торговались с врагом, они воевали до последней капли крови, либо до победного, либо до смертного конца. Римляне были нацией, и они угрожали эллинам – ослабшим и разобщенным, не способным дать мало-мальски достойный ответ…

Вот ответ! Эвмен, озаренный догадкой, довольно рассмеялся, чем вызвал подозрительный взгляд Эстарха. Нация – народ, вот что должно стать основой! Боги, как же он не додумался до этого раньше! Основой должны стать сами эллины! Ведь все, все государства древности рушились с гибелью правящей фамилии! Еще ни один народ не осознал себя чем-то единым, чем-то особенным… И потому так легко развалилась империя персов – за сотни лет владычества так и не появилось единого народа, были сотни порабощенных общностей под властью одной семьи, и с её разгромом империя разрушилась под собственной тяжестью...

Теперь Эвмен примерно представлял, что надо делать дальше.

* * *

Погода в кой-то веки выдалась нейтральная – всё небо затянули тучи, с моря дул теплый бриз, но дождя, слава богам, не начиналось. Армия уверенно маршировала к Пергаму – в Эфесе Эвмен оставил несколько таксисов пергамских ополченцев – на постоянное жительство. Пора было начинать исполнять свой замысел, к счастью, Эфесские аристократы сами подставили себя под удар, оставались только сардские и… Собственно, пергамские? Эвмен торопливо отогнал от себя эту мысль – последние были достаточно умны, чтобы не подставиться, а ему нужен был праведный суд, а не казнь. Да и глупо, и нелогично было до окончания этой войны – а в её благоприятном для Пергама исходе стратег уже не сомневался, уничтожать единственную поддержку, на которой балансировала пергамская царская власть. Пока…

- Все подготовились? – спросил стратег.

- Да, стратег, вычистили доспехи, оделись в новые туники… Как ты и приказывал, - ответил Эстарх.

- Смотри, если у кого что не так…

- Гиппархи и таксиархи лично проверили каждого своего солдата, они понимают всю важность введения новых военных традиций, стратег.

- Хорошо.

Все войска шли в, можно сказать, парадном обмундировании – решено было вспомнить о древнем обычае триумфа. Хотя кого Эвмен пытался обмануть – они с отцом позаимствовали данное мероприятие у римлян – с них не убудет, а поддержку народом правящей семьи это сильно увеличит.

В лицо дохнул сильный порыв ветра – насколько легче было в доспехах, когда вездесущее солнце не пыталось сжечь всю округу вместе с солдатами, а пряталось в тучах. Вокруг не было видно ни одной крупной рощицы, да их и не было – пожалуй, стоило озаботиться окрестностями столицы, а то вскоре у Пергама останется только голая земля…

Вот вдалеке показались ослепительно белые стены Пергама и уже отсюда, с далёкого холма было заметно сильное оживление у Южных ворот. Эвмен дал приказ остановиться и перестроиться – пора было начинать триумфальный марш. Колонны начали стремительно перестраиваться в парадный порядок – по десять человек в шеренгу, первым был Эвмен, за ним – соматофилаки с Эстархом, аргираспиды… В общем, войска перестраивались в соответствии с их социальным и военным статусом.

Приняв доклад от гонцов всех гиппархий и таксисов, Эвмен дал команду трубачу и пришпорил коня – вперёд, навстречу судьбе...

Полис, как всегда прекрасный – встретил своих защитников оглушающим гулом. Дороги в Пергаме были широкими, по крайней мере, те, что шли от ворот к центру города – с обеих сторон сейчас бесновалась толпа, сдерживаемая оцеплением из городской стражи. С крыш домов летели лепестки цветов всех размеров и оттенков, благо, целые букеты до марширующих колонн не долетали – находились те, кто пытался докинуть…

Эвмен, в начищенных доспехах, в шлеме, махал правой рукой, оглядывая толпы радующихся людей. Приходилось крепко удерживать коня – гул был такой, что даже тренированный боем, он нет-нет, да норовил понести. К счастью, всё же обошлось – копыта коня зацокали по гранитным плитам Центральной площади. Впереди простирался дворец, напротив него – храм Зевса, одно из поздних – не столь великих, как их предшественники, чудес света. И всё же он поражал воображение своим величием, словно соревнуясь с дворцом в красоте.

Войска заходили на площадь и строились напротив дворца, чудо, но даже ополченцы вставали достаточно ровно. Наконец, когда все построились, Эвмен под взглядами тысяч и тысяч людей, заполнивших площадь до отказа, тронул коня, и остановился у мраморной трибуны, на которой стоял отец в окружении аристократов. Немного подождав – пока уляжется гул голосов, Эвмен начал речь.

- Царь, твой приказ был выполнен… - началась самая нелюбимая им часть торжества – долгое и нудное расхваливание доблести пергамских солдат, величия царства… К счастью, заученные слова сами собой срывались с уст – умом Эвмен был занят совершенно другим.