Наперекор судьбе

— Прошу прощения, — серьезно сказал Сен-Гри, сопровождая Аннабелл к открытому темно-синему автомобилю, стоявшему у парадного. Автомобиль был таким же элегантным, лощеным и стильным, как его хозяин. — Мне не следовало приглашать вас в ресторан — мое сердце не свободно, я только что безумно влюбился в вашу дочь. Это самый очаровательный ребенок, которого мне доводилось видеть. — Его слова тронули Аннабелл.

— Я вижу, вы умеете обращаться с детьми.

— Когда-то я и сам был ребенком. А моя мать считает, что я остался им до сих пор.

Аннабелл понимала эту женщину, но мальчишеский вид только добавлял Антуану очарования. Интересно, сколько ему лет? На вид около тридцати пяти. Значит, он года на четыре старше ее самой. Разница была невелика, но Аннабелл казалась более серьезной и сдержанной, а Антуан напоминал красивого бонвивана. Ей нравились его кажущееся легкомыслие и чувство юмора. Ее пациенты за несколько минут были им очарованы. Наверное, его больные не чают в нем души.

По дороге к «Максиму» они непринужденно болтали. Аннабелл никогда не была в этом ресторане, но знала, что он считается одним из лучших в Париже и самым модным.

Вскоре выяснилось, что Антуан — здешний завсегдатай. Метрдотель назвал его по имени. За несколькими столиками сидели его знакомые. Антуан с гордостью представил им свою спутницу как «доктора Уортингтон». Это звучало внушительно. Что ж, она заплатила за такой титул упорным трудом.

Антуан протянул ей меню, потом сделал заказ и попросил официанта принести им бутылку шампанского. Аннабелл пила очень редко, но шампанское превращало вечер в подобие праздника. Она была в ресторане с Джосайей десять лет тому назад… Как же давно это было! Во Франции ее жизнь коренным образом изменилась. Фронт, медицинская школа, рождение Консуэло… А сейчас она сидела с Антуаном в «Максиме». Это было совершенно неожиданно, но волнующе-приятно.

— Как давно вы овдовели? — спросил он.

— Незадолго до рождения Консуэло, — коротко ответила она, не желая вдаваться в подробности.

— И все это время вы провели в одиночестве? — продолжал расспросы Антуан. Эта женщина вызывала у него любопытство. Красивая, достойная, явно хорошего происхождения и к тому же врач. Такие ему раньше не попадались. Сен-Гри был если не увлечен, то заинтригован.

— Да, — призналась она. На самом деле ее одиночество было куда более долгим. Джосайя ушел от нее девять лет назад.

— Видимо, замужем вы были недолго, — внимательно глядя на Аннабелл, сказал Сен-Гри.

— Несколько месяцев. Муж погиб на фронте вскоре после свадьбы. Мы познакомились в Виллер-Коттерете. В женском госпитале, основанном Элси Инглис.

— Вы уже тогда были врачом? — Он был сбит с толку. Выходило, что Аннабелл куда старше, чем кажется. Она выглядела совсем девочкой.

— Нет, — улыбнулась она. — Всего-навсего фельдшером. Для этого мне пришлось оставить занятия в медицинской школе. До того я работала в Аньере, в аббатстве Руамон, а вернулась в школу только после рождения Консуэло.

— Вы предприимчивая и очень смелая женщина, — с уважением сказал Сен-Гри. — Что заставило вас выбрать такую профессию? — Ему хотелось знать о ней как можно больше.

— Наверно, то же, что и вас. Я любила медицину с детства, но никогда не думала, что буду всерьез заниматься ею. А вы?

— Мой отец и два брата — врачи. И мать тоже должна была стать им. Она говорит, что мы все делаем неправильно. Не хочется этого признавать, но иногда она бывает права. — Антуан засмеялся. — Она много лет помогает отцу принимать больных. Но почему вы практикуете здесь, а не в Штатах? — Он все еще не привык к мысли, что имеет дело с американкой: Аннабелл говорила по-французски без малейшего акцента.

— Не знаю. Вряд ли у меня там что-то вышло бы. Я приехала во Францию во время войны, чтобы работать волонтером. А потом произошел целый ряд совпадений. Один из аньерских хирургов помог мне поступить в медицинскую школу в Ницце. Но я не смогла бы сделать это, если бы были живы мои родители. Мать никогда не одобряла моего увлечения медициной. Боялась, что я подцеплю какую-нибудь заразную болезнь. В Нью-Йорке я работала с иммигрантами.

— Что ж, значит, мне очень повезло. А возвращаться в Штаты вы не собираетесь?

Она покачала головой.

— У меня там никого не осталось. Мои родные умерли.

— Весьма печально, — с сочувствием ответил Антуан. — А вот мы очень близки, без своих я бы пропал. Вместе мы составляем что-то вроде клана. — Аннабелл это понравилось. Если его родные похожи на Антуана, то семья у них веселая. — А что семья вашего покойного мужа? Вы видитесь с его родными?

— Очень редко. Они живут в Англии. Правда, недавно к нам приезжала бабушка Консуэло. Очень славная женщина. — О том, что это была их первая встреча, Аннабелл благоразумно умолчала.