Наперекор судьбе

Аннабелл не успела ответить — в комнату впорхнула Консуэло, пришедшая в восторг от катания на пони. А когда девочка увидела свою спальню, не поверила своим глазам. Это была большая солнечная комната, стены которой были обтянуты шелком с цветочным узором, смежная со спальней ее матери, оформленной почти так же. Вечером за ужином мать и бабушка сообщили девочке, что теперь у нее будет двойная фамилия.

— Ее будет трудно писать, — озабоченно сказала Консуэло, рассмешив обеих женщин. — Ничего, привыкнешь, — ответила мать. Она была чрезвычайно благодарна леди Уиншир за официальное признание ее ребенка.

Теперь ни один подлец не посмеет назвать ее Консуэло ублюдком!

После ужина они разговаривали, играли в карты, а потом разошлись по своим комнатам. Полусонная Консуэло прижалась к матери. В конце концов она так и уснула в постели Аннабелл. А утром побежала на конюшню, едва успев одеться.

Весь следующий день Аннабелл и леди Уиншир были неразлучны, они беседовали на разные темы — от политики и медицины до последних популярных романов. Старая дама была умна и начитанна. Этим она напомнила Аннабелл ее мать. Аннабелл размышляла над вчерашним советом леди Уиншир не обращать внимания на мнение ограниченных людей. Леди Уиншир не уставала говорить, что считает Аннабелл прекрасной женщиной. Ее мнение и оценка были очень важны для Аннабелл, укрепили ее веру в себя, вернули самоуважение. Всего этого лишило ее отношение соотечественников после развода, потом надругательство Гарри, унижения и обвинения Антуана.

В последний день они устроили ланч в саду. Бабушка приготовила для Консуэло сюрприз. Когда на десерт подали именинный торт, один из грумов принес шляпную картонку с большим розовым бантом. Девочка и ее мать и представить не могли, что находится внутри. Но потом Аннабелл заметила, что картонка слегка подрагивает, и начала догадываться о содержимом коробки. Пока Консуэло развязывала шелковый бант и осторожно снимала крышку, грум крепко держал картонку. Едва девочка это сделала, как из коробки показалась маленькая черная мордочка. Это был черный щенок мопса, точь-в-точь такой же, как собаки самой леди Уиншир. Когда щенок лизнул девочку в лицо, Консуэло едва не потеряла дар речи. Обе женщины улыбнулись, а счастливая Консуэло повернулась к бабушке и крепко обняла ее за шею.

— Ой, спасибо! Это девочка, да? Она такая чудесная! Как мне ее назвать?

— Это решать тебе, моя милая, — довольно улыбаясь, ответила леди Уиншир. Неожиданно обретенная внучка стала для нее последней радостью в жизни.

Расставаться им не хотелось. Когда Консуэло и Аннабелл садились в машину, чтобы ехать в Дувр, леди Уиншир напомнила, что они обещали приезжать часто. Консуэло еще раз поблагодарила ее за щенка, у которого пока не было имени. Девочке уже не терпелось продолжить путешествие. Прощаясь, леди Уиншир сказала Аннабелл, что пришлет ей официальные документы на признание Консуэло, как только они будут готовы.

«Роллс-Ройс» тронулся, леди Уиншир стояла на крыльце и махала им вслед. Всю дорогу до Парижа Консуэло играла со щенком. Девочка сказала матери, что лучшего дня рождения у нее еще не было. Аннабелл была счастлива за дочь.

Через день после возвращения в Париж Аннабелл написала своему адвокату в Нью-Йорк письмо с распоряжением не продавать коттедж в Ньюпорте. А на следующее утро попросила Элен заказать билеты на июньский рейс до Нью-Йорка с возвращением в Париж в июле. Все советы леди Уиншир показались Аннабелл разумными, и она решила им последовать.

Глава 26

В конце июня Аннабелл, Консуэло и Брижитт поднялись на борт «Мавритании». Именно на «Мавритании» отплыли в Европу ее родители и брат во время своего последнего путешествия. Эта горькая мысль не давала Аннабелл покоя. Они отплыли из Гавра в чудесный день, теплый и солнечный.

«Мавритания» была одним из самых больших и роскошных судов линии. Аннабелл уже плавала на нем с родителями, когда ей было шестнадцать лет. Для них были забронированы две смежные каюты на верхней палубе. Бывалые путешественники ценили судно за просторные каюты второго — их было немного — и особенно первого класса.

Консуэло была вне себя от радости, а Брижитт нервничала. В свое время один из ее дальних родственников плыл на «Титанике» третьим классом и погиб. Она начала плакать и креститься, едва успев войти в каюту. Это очень раздражало ее хозяйку. Аннабелл не хотела, чтобы Консуэло выслушивала ее жалобы и рассказы о трагедии «Титаника», в которой погибли ее дедушка и дядя. Брижитт словно не слышала просьб своей хозяйки, она пересказала все, что читала и слышала об этой катастрофе.

— Мама, это правда? — Девочка смотрела на Аннабелл широко открытыми глазами. Она не могла представить себе, что такой огромный корабль может утонуть. Консуэло, конечно же, знала эту историю, но страшные подробности были ей неизвестны.